После мамы его лучшим другом была бабушка. Отец был хорошим человеком, но у него не хватало времени на мальчика: он постоянно курил сигару, подергивал себя за ус и разговаривал с другими взрослыми о политике; в то время он был мировым судьей, и все называли его “сквайр”. Бабушка всегда была одна или хлопотала на кухне с Пэтси Кейси; у нее было много времени для разговоров, и ей нравилось, когда он рассказывал, где и когда он видел дедушку. Иногда он видел его в амбарах, как правило, когда сушили табак. Он никогда не рассказывал об этом никому, кроме бабушки: это был их секрет. На самом-то деле дедушки там не было: он, как и маленькие друзья, был прозрачным, если хорошенько к нему приглядеться.
Он понял, что у каждого из окружающих его людей есть любимая тема для разговора. Бабушка любила говорить о дедушке, о ферме и о том, что он будет делать, когда вырастет большим; Пэтси Кейси говорила о вкусной еде и о том, как хорошо он поправляется, хотя на самом деле он был худой, как палка. Отец заводил разговоры о том, что вот он вырастет большим парнем и пойдет в школу, а также расспрашивал, сделал ли он сегодня свою работу по дому. Разговаривать с сестрами означало слушать их рассказы о куклах, о том, что они делали сегодня и что собираются делать завтра. Только у мамы не было определенной темы для разговоров. Они просто говорили обо всем на свете, и поэтому он любил ее больше всех. Она никогда не смеялась над ним и не дразнила его, поэтому он не боялся сказать ей то, что думал. Ей никогда не приходилось ругать его, потому что он знал, что она не любит, и всегда делал то, что она просила, и даже больше. Ему было приятно находиться с ней рядом и что-то делать для нее. Она была хорошим другом.
Он пошел в школу, когда ему уже исполнилось семь лет. В тот год его тетя миссис Элла Кейси Джоунз сдавала комнату некой миссис Эллисон, которая приехала с Запада, где она принадлежала к секте мормонов-многоженцев и, как она говорила, была одной из жен Бригема Янга. Она была учительницей, и родители в округе попросили ее организовать занятия для малышей. Миссис Джоунз предоставила для этих целей комнату в своем доме, и сквайр Кейси привел туда сына и дочерей.
Миссис Эллисон была хорошенькой брюнеткой с нежным голосом. Она хорошо относилась к детям, и они любили ее. Сын сквайра быстро усваивал знания на занятиях, потому что ему хотелось сделать приятное учительнице.
– Я знаю урок,- говорил он, и она наклонялась к нему и спрашивала его. И тогда он чувствовал запах ее саше, которое она носила при себе, и, если она заглядывала ему через плечо, ее волосы касались его щеки.
Но когда наступила весна, миссис Эллисон уехала, и осенью его отправили в школу у развилки, недалеко от Либерти-Черч. Школа содержалась на средства родителей, и местные жители по очереди учительствовали в ней. В первый день он был напуган: парта была слишком маленькой для его длинных ног; он не понимал, о чем там говорили; когда учительница обращалась к нему, все дети на него смотрели, ноги его застревали под партой, и он не мог встать.
Он не любил школу. Когда учительница спрашивала его, он думал о чем-нибудь другом и не мог ответить на вопрос.
– Ты когда-нибудь перестанешь мечтать?- спрашивала Джози Тернер, его первая учительница.
Он пытался сосредоточиться на уроке, но это было бесполезно. Пока кто-то из детей отвечал, он смотрел в окно, на лес или на бабушкин дом, и его мысли уносились далеко.
Бабушка строила новый дом. Годом раньше случился большой пожар, и старый дом сгорел дотла. Теперь новый дом был почти готов, и, пока шла работа, сквайр Кейси тоже решил построить себе жилище.
Он выбрал место прямо у края леса, отделявшего большой дом с постройками от дороги. Это было красивое место, и, когда сквайр с братьями построил коттедж, все называли его “домик в лесу”.
– Старина, читай-ка следующее предложение,- говорила Джози Тернер.
Но он продолжал смотреть в окно, думая о новом доме и речке, которая бежала по лесу, и не мог найти нужного места в книге.
Когда доктор Дулин женился на Джози Тернер и она ушла из школы, ему пришлось нелегко, так как учительствовать стал его отец. Сквайр был строгим человеком с крутым нравом; он сначала бил, а потом задавал вопросы. Но мальчик все равно продолжал мечтать и не знал уроков, и вскоре пальцы его покрылись кровоподтеками от наказаний.
А вот в церкви все было по-другому. Впервые он попал на богослужение, когда ему было десять лет. Ему понравился рассказ, который проповедник читал по книге, и ему захотелось узнать, что это за книга и чем там все кончается. Когда он пришел домой, мама дала ему свою Библию; он читал ее весь день, и, в конце концов, ей пришлось забрать у него книгу.
– Ты испортишь глаза,- сказала она.
– Я куплю тебе Библию, когда в следующий раз поеду в город,- сказал отец. Наконец у него появился повод гордиться сыном. – Я рад, что тебе нравится Библия. Это самая главная книга в мире.
В следующее воскресенье проповедник сообщил, что церкви нужен пономарь.
– Кто такой пономарь?- спросил он у матери.
– Это тот, кто присматривает за церковью и прибирается в ней, – ответила она.
– Я буду это делать,- сказал он.- Я буду пономарем.
Здание церкви было небольшое, и работа была нетрудная. Он подметал пол, стирал пыль со скамеек и устанавливал кафедру для проповедника. Отец привез ему из города Библию. Мистер Хоппер, владелец книжной лавки, отказался взять за нее деньги, когда узнал, что книга покупается по просьбе десятилетнего мальчика.
– У каждого должна быть своя Библия,- сказал он сквайру.- И когда Библию просит мальчик, я считаю честью для себя подарить ее ему.
На чистом листе в начале Библии мальчик написал дату -14 января 1887 года – и начал читать. К концу июня он прочитал всю книгу.
В то лето преподобный Джон Хокинз проводил серию бесед в Либерти-Черч; он остановился в большом доме семейства Кейси. Сидя рядом с бабушкой, новоиспеченный пономарь слушал первые в своей жизни теологические дискуссии. Он и сам задавал вопросы, а когда мистер Хокинз уехал, стал расспрашивать всех подряд. Когда члены совета общины собирались вместе, он всегда был там, и именно он, как правило, подводил их к разговору о Библии. Он задавал вопросы всем: братьям деда Джорджу Вашингтону и Франклину Пирсу Кейси, кузену Исаку Кейси, Дэниелу Аузли, Эду Джоунзу, мужу его тети, и всем тем, кто слушал его и отвечал на его вопросы. Если ему удавалось навести взрослых на разговор о Библии, он удалялся в укромный уголок и слушал их доводы и мнения.
Иногда собравшиеся говорили о вещах, которые ему были совсем непонятны. Прихожане Либерти-Черч принадлежали к христианской церкви, секте пресвитериан. Одно отделение этой церкви было основано Бартоном У. Стоуном в Северной Каролине, другое – Александром Кэмпбеллом в Пенсильвании. Впервые эти два человека встретились здесь, в местной церкви.
Христианская церковь признавала открытую общину, то есть прихожане могли принадлежать к различным направлениям христианства; богослужение проходило каждое воскресенье. Споры между Стоуном и Кэмпбеллом о пении псалмов и многом другом приводили мальчика в недоумение. Тогда он тихо уходил, брал свою Библию, открывал одно из любимых мест и начинал читать, упиваясь силой Самсона и Давида или помогая Иисусу исцелять больных и убогих.
Однажды его посетила честолюбивая мысль. Часто он слышал, как кто-нибудь говорил: “Я прочитал Библию раз десять, и у меня создалось такое впечатление, что…” или “Сколько раз я ни читал Библию от корки до корки, мне никогда не приходило в голову, что…”. И ему тоже захотелось прочитать Библию несколько раз. Было бы замечательно, если бы он мог сказать, что прочитал Библию, скажем, столько раз, сколько ему лет. Однажды он слышал, как кто-то сказал: “Я перечитываю Библию каждый год”, и это натолкнуло его на мысль. Он будет быстро перечитывать Библию раз за разом, чтобы сравняться с числом прожитых им лет, а потом ему надо будет читать ее лишь один раз в год, чтобы придерживаться задуманного плана.
Приняв решение, он открыл Книгу Бытия и начал читать. С тех пор он не расставался со своей Библией, хотя старался сделать так, чтобы окружающие об этом не знали. Он использовал для чтения малейшую возможность, отрываясь лишь по необходимости для того, чтобы выполнить свои обязанности по дому, и почти совсем не обращая внимания на уроки, благо, что отец его больше не был учителем.