— Завтра не могу, я занята, ты сходи сама, а на неделе встретимся, и ты мне все расскажешь, — предложила Даша.
— Чем это ты занята, если не секрет? — спросила Люба.
— Да так… — Даша стала подыскивать правдоподобную версию, — с работы взяла документы, необходимо их проверить, — сказала первое, что пришло ей в голову.
Даша работала одним из семи бухгалтеров на своем предприятии. Она и вправду так иногда поступала: брала, конечно, копии, изучала их, сравнивала, пересчитывала. Жаль было личного времени, зато на работе не нужно было бегать как угорелой, нервничать. Люба знала, что иногда Даша работает на дому, поэтому ответ ее удовлетворил.
— Ладно, работай, а я, может, пойду, а, может, не пойду — еще не решила. Ладно, созвонимся завтра или послезавтра. Пока!
Даша положила трубку. Войдя в зал и встретив вопросительный взгляд Стаса, сказала:
— Звонила Люба — подруга. Звала на пятидесятническое богослужение.
— Куда?!
— Ну, на собрание к пятидесятникам. Мы там уже три раза были.
— И что, понравилось?
— Да как сказать… Мне, например, больше нравятся проповеди, а Любе пение, особенно хоровое. Очень не понятно когда молятся — как-то все сразу.
— И ты молилась? — спросил Стас.
Иронии в его голосе Даша не уловила, заинтересованности тоже не было, больше слышалось удивление.
— Молилась. У меня бабушка православная была, жила в деревне. И когда мы приезжали погостить у нее, она мне говорила о Боге, называла Его — Боженька. Она научила меня молитве «Отче Наш»
— Так ты веришь в Бога?
— Наверное, верю, но как-то меня это сильно не касается. Я соглашаюсь с Его существованием. Когда погибли мои родители, я молилась Ему и спрашивала: «Почему, Ты, так поступил?»
— И был ответ? — Стас спрашивал без иронии, просто из природной любознательности, сам он в Бога не верил.
Тот колоссальный поток разнообразной информации о сверхъестественном, который обрушился на людей перед самым распадом Союза и после, вызвал в душе Стаса неприятие всего мистического. Если в это все вникать, голова пойдет кругом. Для себя Стас решил, что, вероятно, нечто сверхъестественное есть. Но какое оно сверхъестественное — никто не знает, никто его не видел, поэтому и голову забивать этим нечего. Но сейчас был реальный, причем неискушенный, человек, который мог сообщить что-то определенное по этой теме.
— Как тебе сказать, когда я обращалась к Богу, то я чувствовала, что нечто или некто меня касается, как бы успокаивает. И ты знаешь, хоть и немного, но становилось легче. Вот, собственно, и весь мой опыт.
— Но ты трижды была на собраниях баптистов…
— Пятидесятников.
— А какая разница?
Даша пожала плечами.
— Не знаю, но к Богу надо в любом случае относиться уважительно. Пастор рассказывал про одного еврейского мальчика. Когда в советское время учили атеизму, в одной школе учительница, которая вела урок, сказала детям: «Бога нет, и давайте, чтоб убедиться в этом, покажем в небо фиги, и вы увидите, что ничего не произойдет, никто нас не накажет, потому что Бога нет!» На это один еврейский мальчик заметил: «Если Бога нет, то кому мы будем показывать фиги, а если Он есть, то зачем портить с Ним отношения?»
— Разумный ответ, — у Стаса был ум аналитического склада, и все, что поддавалось логике, просчету и здравому смыслу его привлекало. Поэтому он не верил в Бога, ему это казалось за пределами здравого смысла — просто верь и все. А в словах еврейского мальчика определенно был здравый смысл.
— И что ты ответила подруге?
— Я ей сказала, что завтра занята, необходимо поработать с документами.
— То есть ты обманула ее?
— А что мне оставалось делать? Или ты согласен меня отпустить и скучать здесь в одиночестве?
— Мне с умным человеком никогда не скучно, — пошутил Стас, и Даша улыбнулась. — Но ты права, пока я в твоей квартире, тебе надо находиться рядом.