- Вася, ты чо делаешь? - сходу отрезвили они меня. - Не бей его!
Я отпустил Манильченко и тот вышел из умывальника, держась за набитую голову.
- Ты чо? Если старослужащие узнают, нам конец! - справедливо заметили мне парни.
- А чо он не убирает? - пытался я оправдаться.
Манильченко так и не захотел прибираться, о чем я, не найдя другого выхода, доложил дежурному по батальону офицеру. Он подозвал Манильченко и спросил у него, почему он отказывается мыть свою территорию. И тут неожиданно для всех старослужащий заплакал. Вот так, ни с того ни с сего взял и заплакал.
- Не буду я больше дневальным. Ни за что! В последний раз сегодня стою...
- В чем дело? Что случилось? - удивился дежурный по батальону.
- В долги я опять влез. В роте управления из тумбочки сорок тысяч рублей пропало, и теперь они эти деньги с меня требуют.
Почему требуют с Манильченко, спросите вы, да потому, что он дневальный и по уставу должен отвечать за сохранность вещей в батальоне, хотя чисто физически ему за ними уследить невозможно. Дневальный стоит почти весь день возле выхода из казармы на специальной тумбочке и за всеми тумбочками расположения, в котором проживают порядка 150 человек, он не может усмотреть. Это все прекрасно понимают, но вот некоторые «крутые парни» требуют с дневальных пропавшие вещи. А еще более «крутые» и «умные» к тому же делают себе на этом деньги. Думаете, кто-то оставлял в тумбочке сорок тысяч рублей? Да какой дурак положит в тумбочку деньги, если в нее за день заглядывает чуть ли не вся рота. То в поисках бумаги для туалета, то в поисках мыла или зубной пасты, чтобы помыться нахаляву, то в поисках конверта или своей пропавшей вещи. Нет, никто в тумбочку деньги не положит. Но лапши на уши дневальному навешать могут, а чтобы «поверил», что деньги там были, пинают его толпой. После такого убеждения некоторые дневальные не выдерживают и несут деньги. И лишь немногие находят в себе смелости не нести деньги и как-то по-другому решить сложившуюся ситуацию. Вот в такую историю и вляпался Манильченко. И теперь он стоял перед дежурным по батальону и, не стесняясь меня, плакал.
- Так, кто у тебя требует деньги? - спросил офицер.
- Я не скажу...
- Да что ты боишься - ничего не будет. У меня в сейфе есть сорок тысяч. Говоришь фамилию, и я сам отдаю ему деньги.
- Смирнов его фамилия.
Манильченко повезло: этот офицер действительно помог ему. Но тут возникает проблема, что Манильченко могли бы прозвать стукачом. Однако офицер разрулил все очень аккуратно, и данный эпизод закончился благополучно.
Манильченко ничего не рассказал старослужащим про нашу драку, и мне моя наглость сошла с рук. Видимо, он решил не опускать и дальше свой авторитет в глазах старослужащих, рассказав, что его пытался побить какой-то дух. Меня, конечно, наказали бы, если б Манильченко рассказал, но тогда над ним потешались бы еще довольно долго - что это за дед, которого пинают духи. Но это уже совсем другая история, сейчас же мне хотелось продолжить рассказывать об армейском рэкете.