XXV
Жоркин телефон не отвечал. Юрка звонил несколько раз подряд, набирая номер и выжидая по пятнадцать — двадцать минут. Не поленившись, он встал чуть свет, надеясь застать Могильщика дома. Но дверь не открывали.
Плюнув с досады, Юрка пошел к станции метро, решив поехать к мужику, сказавшему о преступности планов, уж этот-то должен быть дома. Конечно, может выгнать. Только на то и дан человеку язык, чтобы решать проблемы без помощи рук. Попробуем убедить, заставить поверить и довериться.
Когда он вошел в вестибюль станции, электронные часы показывали семь пятнадцать. Должен, должен быть дома мужичок — как его зовут? — вроде Николай — до него ехать отсюда буквально полчаса, не уходит же он на работу в восемь? Такие на службу прибывают на персональных машинах, а не давят друг друга в городском транспорте.
Выйдя наверх, Юрка пошел пешком. Нетерпение подгоняло, и Фомин непроизвольно ускорял шаг. Пройдя длинной гулкой подворотней, выводившей во двор нужного ему дома, он увидел «жигули», стоявшие у подъезда. Незнакомая женщина заперла машину и вошла в парадное. Хлопнув дверью, Юрка влетел следом.
Она стояла у лифта. Остановившись рядом, Фомин оглядел ее — синие тени под глазами, как от бессонной ночи, ясно выделяются морщины у губ и около глаз — злых, брезгливо сощуренных. Одета дорого и модно, вся в золотых побрякушках.
И в кабину вошли они вместе. Лифт пополз вверх. Женщина раскрыла сумку, начала копаться в ней, отыскивая ключи. Юрка переминался с ноги на ногу. Вот седьмой этаж. Фомин удивился, увидев, что женщина подошла к двери той квартиры, где жил мужик, говоривший о преступности планирования. Но удивление удивлением, а надо делать дело, и Юрка встал у нее за спиной.
— Что вам надо? — она резко обернулась.
— Тут живет один человек… — сбивчиво начал объяснять Юрка, но его грубо оборвали:
— Черт возьми совсем… Что вам от него надо?
— Поговорить… Спросить, — Юрка немного растерялся, не ожидав такой злости в маленькой женщине.
— О чем спросить? — повернувшись к нему боком, женщина на ощупь вставляла ключ в замочную скважину. Наконец, замок щелкнул, она налегла плечом на дверь.
Такого исхода разговора Юрка не хотел — торчи потом на лестнице, жди, пока зловредная баба вызовет милицию. Лучше попробовать войти и еще раз объясниться. Сделав рывок вперед, он вместе с ней влетел в прихожую и, не удержавшись на ногах, упал, растянувшись во весь рост.
Завизжав, женщина метнулась в глубь квартиры, но тут же ее визг внезапно оборвался, перейдя в горловой сип.
Быстро поднявшись, испуганный Фомин кинулся следом за хозяйкой и остановился: она пятилась к выходу, прижав руки к горлу и судорожно дергаясь всем телом. Юрка взглянул через ее плечо — в проеме двери, неестественно выпучив глаза на посинелом лице, висел в петле из бельевой веревки тот самый мужик.
— А-а-а… — жутко закричала женщина, забилась, запрокидывая голову и падая на руки едва успевшего поддержать ее Фомина.
Неожиданно вывернувшись из его рук, она резко обернулась. На Юрку глянули обезумевшие глаза.
— Мерзавец! — хозяйка вцепилась в его рубаху, рванула на себя, откинувшись всем телом назад. — Ты… Ты!
Ему удалось оторвать бившуюся в истерике женщину от себя — вместе с отлетевшими пуговицами и клоком рубахи. Отпихнув орущую хозяйку в угол прихожей, Юрка выскочил на площадку, забыв про лифт, кинулся вниз по лестнице, спотыкаясь и перепрыгивая сразу через несколько ступенек, — ужас подстегивал его, удесятеряя силы. Перед глазами стояло словно свернутое на бок лицо висельника с навсегда остановившимися выпученными глазами. Бежать, бежать отсюда! Скорее!
— Стой! Подонок!.. А-а-у… — завыла наверху женщина.
Хлопнула дверь подъезда, крик оборвался. Фомин выскочил во двор, стремглав пролетел подворотню, выбежал на тротуар…
Домой Юрка пробирался, как вор, настороженно оглядываясь, стараясь никому не попадаться на глаза. Быстро отперев дверь, шмыгнул в прихожую, заперся изнутри на все замки, скинул куртку и порванную рубаху, прошел на кухню и, отвернув кран холодной воды, жадно припал к нему губами. Почувствовав, что сейчас начнет мутить, оторвался от крана, сел на табурет и долго смотрел в одну точку, ни о чем не думая. Мыслей не было — голова казалась пустой, тяжелой и гулкой, как туго накачанный воздухом футбольный мяч.
Из состояния прострации его вывел звук льющейся воды — он забыл завернуть кран. Встал, завернул. Постоял над раковиной, упершись лбом в холодную кафельную стену. Как теперь быть, как жить? С кем посоветоваться?