VIII
Ночевал Фомин в сторожке, а утром вновь началось то, от чего он отвык, живя у Светланы.
Опыт бродяжничества какой-никакой, а все же некоторый у него уже имелся. Поэтому утром он первым делом отправился на рынок, где создавались и тут же распадались «трудовые коллективы». Первая половина утра прошла за разгрузкой помидоров. Получив трояк, Юрка позавтракал в харчевне при рынке, потом пошел звонить Светлане. Ее не было ни дома, ни на работе. Пришлось вернуться на рынок. Потолкался среди покупателей и таких же, как он сам, искателей мелкого приработка. Поняв, что там больше ничего не обломится, начал раздумывать над проблемами бытия. Ехать домой к Светлане он боялся. Вдруг около ее дома ждут соглядатаи? Поехать к Сакуре, поговорить по душам, вернее, вытряхнуть из него душу, узнать, что он прячет на самом ее дне? Но адреса Сакуры нет. И тут вспомнился Икряной — обвислый животик, округлые жесты, пространные обещания помощи. Заехать к нему — узнать адрес Сакуры?..
Доцент оказался дома. Увидев стоящего в дверях Юрку, он смешался — Фомину даже показалось, что Икряной его испугался, но пропустил в прихожую.
— Вот, — жалко улыбнулся Икряной. — Вчера засиделись… Как дела? Есть хочешь?
Поесть не мешало, хотя бы впрок. Икряной проводил Фомина на кухню. «Кают-компания»! — вспомнил Юрка первое посещение доцента. Достал из холодильника бутылку водки, быстро нарезал помидоры и колбасу, поставил на плиту чайник.
— Давай, это… по маленькой, — он разлил водку по пузатым стаканчикам и, не дожидаясь Юрки, выпил.
— Почему не расспрашиваете? А, Михал Владимирыч? — взяв бутерброд с колбасой, мрачно поинтересовался Фомин. К водке не притронулся. — Вдруг я уже документы собрал и пришел узнать, куда их отнести?
— Шутишь? — нервно дернулся Икряной. — Зачем тебя расспрашивать? Раз пришел, значит, надо. Так ведь?
— Мне Александр Михайлович нужен, — сказал Юрка.
— Кажется, мы один раз уже… — начал Икряной.
Фомин, не дослушав, прошел в комнату, снял с серванта большую хрустальную вазу. Увидев, что хозяин приплелся следом за ним, повторил вопрос:
— Мне нужен Шаулов. Понятно?
— Но я… — прижал к груди руки доцент и тут же сморщился, как от зубной боли. Ваза полетела на пол, брызнув в стороны осколками, а Юрка снимал с серванта вторую.
— Что ты делаешь?
— Александр Михайлович объяснит, — усмехнулся Фомин.
— Стой! — зажмурившись, закричал доцент. — Я в милицию…
Вторая ваза грохнулась на пол. Икряной закрыл лицо руками. Фомин подошел к нему вплотную:
— Какая милиция, Михал Владимирыч? Вы отлично знаете, кто такие получатели! Адрес и телефон! Или я здесь…
— Не надо! — взмолился доцент. — Я дам, разбирайтесь сами, но ты никому не скажешь, где и как узнал его адрес. Только на этих условиях.
— Я слушаю, — поторопил Фомин. Михаил Владимирович быстро продиктовал адрес и телефон Сакуры.
— И еще, — Юрка выразительно потер пальцы.
— Да, да, сейчас, — доцент метнулся в спальню, вынес две смятые десятки. — Больше нету, ей-богу нету!
— Ладно, — Юрка взял деньги и пошел в прихожую.
Услышав, как хлопнула закрывшаяся за ним дверь, доцент зло пнул ногой осколки:
— У-у-у! Скотина безрогая! Тварь! — взвизгнул он. Потом обессиленно упал в кресло, тяжело отдуваясь, но тут же сорвался с места, услышав требовательный звонок в дверь.
К его изумлению, в прихожую ввалились двое здоровенных парней, следом шел Мирон.
— Был?! — увидев осколки хрусталя, спросил он.
— Кто? — сделал недоумевающее лицо Икряной.
— Где он? — Мирон ухватил доцента за отвороты куртки.
— Да что ты… Да откуда… — попытался освободиться Михаил Владимирович, но, получив крепкий удар, отлетел в комнату.
— За что? — садясь на полу, простонал он.
— У меня человек рядом с твоим домом дежурит, — зло прошипел Мирон. — Он позвонил, что этот придурок пошел к тебе.
— Господи! — раскачиваясь из стороны в сторону, завыл доцент. — Денег приходил просить.
— Давно ушел? — легонько пнул его ногой Мирон.
— Да только что, — жалобно затянул Михаил Владимирович, проклинавший и Шаулова, который привел к нему Фомина, и Виктора Степановича, и всю их компанию. Прибьют и фамилии не спросят.
— Смотри, интеллигент, — последнее слово в устах Мирона звучало как самое грязное ругательство. — Душу выну! Если еще придет, задержи под любым предлогом. Поехали! — скомандовал он парням. — Далеко он не мог уйти!
После их ухода Икряной еще некоторое время сидел на полу, глядя пустыми глазами на осколки хрусталя. Охая и кряхтя, поднялся, пошел за веником и совком. Заметая осколки, подумал, что надо сегодня же уехать к жене на дачу, предварительно купив любые путевки и билеты на поезд. А лучше на самолет!