Когда до выхода во двор осталось менее десятка шагов, впереди внезапно появилась машина, из нее выскочили какие-то люди и бросились навстречу. Сзади тоже скрипнули тормоза, но обернуться Жорка не смог. Ему стало плохо, ноги ослабли, противная пустота образовалась внутри. Из последних сил он вцепился в портфель и прислонился спиной к стене.
Вокруг происходило нечто непонятное. Откуда ни возьмись вынырнул мужик, сидевший с ним рядом на почте, ловко отбив удар неизвестного парня, начал выворачивать ему руки за спину. Покатились сцепившись два рослых малых, пытаясь подмять один другого, кто-то тащил к выходу из подворотни упирающегося очкарика.
Обретя способность двигаться, Осипов, зажмурив глаза, дико заорал и, не разбирая дороги, бросился прочь от страшного месива тел. Прощай, мечта о домике на берегу теплого моря, прощай все и плевать на все, лишь бы скорее отсюда, скорее! Вырваться и бежать по улицам туда, где толпа, где тебя никто не найдет!
Споткнувшись, он растянулся на земле, вылетел из рук портфель. Еще не успев почувствовать боль в ободранных ладонях, Жорка на четвереньках рванулся за ним, но его подхватили сзади подмышки и, не обращая внимания на отчаянное сопротивление, потащили к машине. Очутившись в глухом отсеке «уазика», услышав, как хлопнула закрывшаяся за ним металлическая дверь, не имеющая ручки внутри, Осипов понял: теперь за ним долго будут захлопываться тяжелые двери без ручек. Придется вставать и ложиться по команде, и впереди так много страшного, нежелаемого, приходившего к нему в кошмарных сновидениях, заставлявших больно сжиматься сердце. И Жорка глухо застонал, закрыв лицо руками.
XVI
Надежда, что Левино заведение удастся отыскать быстро, не сбылась. Фомин тыкался из одного переулка в другой, кляня распоследними словами архитектурное управление города и хитроумного Виктора Степановича. Потом начал выспрашивать у прохожих, где столовые, рестораны или шашлычные, приходил, смотрел, проверял их дворы — так дело пошло быстрее.
Язык до Киева доведет. В справедливости этой поговорки Юрка убедился, когда, выслушав разъяснения словоохотливого старичка, вышел к ресторанчику без названия, спрятавшемуся в тихом переулке. Нашел! Вон дверь, прикрытая марлевой занавеской, а вон там, в углу двора, они осматривали Левин аппарат. Юрка неожиданно растерялся. Думал, найдет, ворвется, все раскрутит и вывернет наизнанку. А тут деловитая разгрузка продуктов из машины, рой мух над помойкой, забранные частой сеткой окна. И аппарата Льва Михайловича не видно… Еще не приехал или уже сменил среду обитания?
Сгорбившись, Фомин потерянно поплелся прочь от найденного и вдруг оказавшегося ненужным двора. Что он, в самом деле, Шерлок Холмс? Нет, кишка тонка… О чем говорить с Левой, что тот скажет о Викторе Степановиче? Сделает круглые глаза и отопрется от всего, да еще в милицию позвонит. Ну, если не в милицию, то Виктору точно доложится.
Усевшись на лавку около остановки автобуса, Юрка уставился на проезжую часть дороги — просто так, от нечего делать. И вдруг не поверил глазам — мимо него серебристо-серым облаком проплыл аппарат Левы, а следом, как рыбка-прилипала, проскочил «жигуленок» с Мироном. Юрка даже привстал — на такую удачу и рассчитывать было трудно.
В голове у Фомина завертелись картинки из зарубежных фильмов, где герой-одиночка смело вступал в схватку с мафиози. Но здесь не кино, а Юрка Фомин не западный супермен — у него голые руки, никаких документов, почти нет денег, а Мирон проезжает мимо на машине. Посидит у Левы на втором этаже, поговорит, скушает шашлык и, сев в «жигули», помчится дальше.
Однако мысль уже засела в Юркиной голове и упрямо требовала действия.
Отыскав двушку, Фомин вошел в телефонную будку, набрал номер Светланы:
— Это я… Не разъединяйся! Позвони Глебу, я оставил карточку с его телефонами, пусть подъедет сюда. Записывай адрес… Здесь тот, из метро… Я сам с ними разберусь, чтобы ты не считала меня трусом и предателем!
Не слушая, что она кричит в ответ, повесил трубку — он решил действовать, не дожидаясь приезда Глеба.
Пройдя через двор, Юрка с независимым видом подошел к двери, ведущей в запутанные коридоры хозяйства Льва Михайловича, беспрепятственно вошел. Пока все складывалось удачно.
Поднявшись по лестнице, Фомин прокрался по коридорчику к дверям зала, прислушался — тихо. Вот это номер, значит, они сидят не здесь? А где? Наверняка у Левы есть кабинет. Искать, спрашивать? Нет, не стоит привлекать к себе внимание, лучше спуститься по лестнице вниз и там подождать Мирона.