Не помню, чтобы дед рассказывал мне что-нибудь про тайгу. Он рассказывал про город. Рассказывал про американцев, которые когда-то приехали в наш город и привезли первый колесный трактор. Дед это помнил, хотя тогда ему было лет семь. Он рассказывал, что американцы построили котельную и общественную баню. И еще дед сказал, что американцы были смешные, наивные и носили красивые клетчатые рубахи и светлые брюки. Не знаю, может быть, дед их никогда не видел, этих американцев. Именно так выглядели и именно в такие рубашки были одеты американцы в наших старых фильмах.
Но вот центральную, самую лучшую и удобную часть нашего города, точно, построили военнопленные немцы. Об этом знают в городе все.
– Немцы строили, – с благоговением, почтением и даже любовью говорила какая-нибудь тетка про свой дом, – живу не нарадуюсь.
– Конечно! Немцы хорошо строили, – не без пафоса говорил какой-нибудь толстый мужик. И по нему было видно, что сам он ничего не построил, а если бы построил, то получилось бы у него точно хуже, чем у немцев. Обязательно хуже! Сколько же они построили, эти немцы. В каждом сибирском городе вам обязательно с удовольствием покажут трех-четырехэтажные дома с необычно большими окнами и скажут про пленных немцев. Вот так прошли они по Сибири… Немцы были в моем городе! Вот так его коснулась война.
Я не однажды слышал, что мост через нашу реку построили пленные японцы. Но как-то не верится. Во-первых, мост ничем не примечателен, единственно, довольно большой. А во-вторых… японцы, в моем городе… строят мост?.. Это как-то слишком. Не верится.
А вот фонтан построили точно наши. Поэтому, наверное, он так редко работал. Но даже неработающий фонтан доставлял мне много радости. Когда город был для меня бесконечно велик, фонтан сильно впечатлял меня даже без бьющих струй. Наш фонтан украшает театральную площадь. Он просто круглый, гранитный, в виде чаши. Ничего особенного! Но фонтан-то находится в центре города, а я никогда не жил в центре моего города. Так что поездки в центр были связаны всегда с ожиданием наслаждений. Ну, во-первых, такая поездка могла произойти и имела смысл только летом, в хорошую погоду, что само по себе прекрасно и редко…
Поездка в центр – это веселые и нарядные родители, покупка мне… чего-нибудь… Возможно, кафе-мороженое, если оно, конечно, открыто, в нем есть места, у меня не болит горло или ряд других постоянных обстоятельств. Еще в центре был горсад с каруселями, сладкой ватой и возможностью «взять напрокат» маленький, стальной, весь избитый педальный автомобильчик, на котором я катался по аллеям, смеялся от радости и, мне казалось, фантастически технично рулил. (Мне долго было непонятно, как можно было взять напрокат холодильник или телевизор. Если напрокат, значит – кататься. А как кататься?) Еще можно было бегать по набережной, смотреть вниз на реку, мост, трубы заводов и на другой берег… Но начинался и заканчивался центр всегда фонтаном. Мы выходили из автобуса в центре у фонтана, а потом ждали автобус, чтобы уехать из центра… у фонтана.
Мы долго ехали, ехали, ехали. Я считал остановки. И вот автобус поворачивал, и фонтан становился виден… Но, как обычно, без струй…
Когда в фонтане совсем не было воды и на сухом дне валялись листья, газета и какая-нибудь сломанная детская игрушка, по дну можно было бегать с разрешения папы. Бегать и все время бояться, что мощные струи вырвутся из всех стальных кранов… и что тогда? Я бегал и визжал. Когда фонтан забивался, засорялся и в нем стояла мутная вода, возле него можно было стоять и просто вглядываться в мутную воду, пытаясь разглядеть там жука-плавунца. Или можно было накручивать круги вокруг фонтана, пытаясь поймать водомерку, которую так хотелось хоть раз поймать.
А когда фонтан работал!.. От него невозможно было уйти. Папа помогал мне подставлять ладошку под струю и удерживать руку… Струя приятно резала ладонь, брызги летели на волосы и одежду. Мы смеялись с папой. А еще в струях фонтана иногда застревал кусочек радуги…
Никакой фонтан или водопад уже не обрадует меня сильнее. Никаким струям я не смогу быть столь благодарен. Фонтан в городе был один. Тогда я не знал, что в городах может быть по нескольку фонтанов.
Петергоф и фонтаны Петергофа, конечно, поразили меня. Когда я увидел их, мне было девять лет. У меня даже осталась фотография на фоне фонтана «Самсон, разрывающий льву пасть». Но те фонтаны меня не обрадовали. Их было очень много, необходимо было все их осмотреть, родители тащили меня от одного к другому. Конечно, я быстро устал и стал ныть, кукситься, потом получил пару горячих шлепков и какое-то время таскался за родителями молча.