Земля раскалывалась и вздымалась, песок и глина взлетали в воздух на сотни метров, ударные волны от взрывов сталкивались с шерхи, красные следы ракет прорезали небо.
Бург лежал там же, где и упал.
— Что? — крикнул он, стараясь перекричать грохот взрывов. — Что?
— Я думаю, мы сможем включить дополнительную силовую установку и запустить двигатели, — прокричал в ответ Кан.
— Ну и что? Какая, черт побери, разница? Сейчас мы совсем не нуждаемся в работе кондиционеров.
— Но мы сможем уехать отсюда! Вот в чем дело!
— Ты рехнулся?
Ракета вонзилась в землю и взорвалась невдалеке от хвостовой части «Конкорда», по корпусу самолета застучали комья земли и осколки.
Кан вскинул голову.
— Нет, я не рехнулся. Эта большая птичка сможет двигаться.
— Двигаться куда?
— Да какая, черт побери, разница? Просто двигаться к чертовой матери отсюда. Куда угодно!
Бург оглянулся. Он надеялся увидеть Хоснера, поднимающегося на крыло по насыпи с теперь уже знаменитым равнодушным и одновременно угрожающим видом. Но на крыле находилась только Мириам Бернштейн, вглядывавшаяся в огненную ночь. Бург хотел позвать ее, но она все равно бы не услышала. Он повернулся к Кану.
— Передай командиру — пусть попытается запустить двигатели.
Прежде чем Бург успел уточнить свой приказ, Кан вскочил и рванулся к аварийному выходу. Влетев в салон, он поспешил к кабине.
— Давид!
Бекер, разговаривавший с Ласковом по рации, замахал ему, чтобы он не мешал.
— Давид!
Бекер пользовался американской системой наведения и корректировки огня истребителей, и в данной ситуации она оказалась очень эффективной. Хотя он и мало что видел из кабины, но все же всячески старался помочь истребителям. И, надо признаться, сейчас он был чрезвычайно доволен собой.
— Отлично, Гавриил, если у вас еще остались огневые средства, пора вводить их в бой. Сделайте один заход вдоль берега реки у подножия холма, на тот случай, если там еще кто-то остался. Возможно, мы все-таки попытаемся уйти через западный склон, так что желательно, чтобы он был чист. А другой заход сделайте прямо справа от меня, метрах в двухстах. Я буду мигать посадочными огнями.
— Понял насчет реки, но на «Конкорд» заход делать не будем. Слишком близко.
Кан тряс Бекера за плечо и кричал ему на их родном английском:
— Ты не слышишь меня, черт побери? Я починил эту гребаную силовую установку. — Кану нравились американские выражения, воспроизвести их на иврите было невозможно. — Заводи эту толстозадую гребаную птичку и давай уносить свои задницы из этой кучи дерьма!
На несколько секунд Бекер лишился дара речи.
— Починил?
— Починил. Починил! — «Наверное, починил», — подумал Кан.
Пальцы Бекера потянулись к кнопке запуска дополнительной силовой установки. Он не верил, что у аккумуляторов хватит мощности запустить ее, но попытаться все же стоило. Бекер нажал кнопку и посмотрел на приборы, пытаясь услышать что-нибудь сквозь шум ветра и грохот взрывов, врывавшихся в кабину через разбитое лобовое стекло. Двигатель силовой установки определенно заурчал, но не завелся. Бекер выключил самолетные огни. Хватит ли у аккумуляторов мощности держать двигатель включенным, пока не воспламенится топливо? Не говоря ни слова, Кан и Бекер наблюдали за индикатором температуры силовой установки. Глаза их высматривали хоть малейшее движение стрелки, что должно было означать начало запуска. Но белая стрелка словно прилипла к нижней отметке. Бекер произнес фразу, которую обычно всегда произносят в таких случаях:
— Господи, ну заведись только в этот раз. Только в этот раз!
Но и это не помогло.
Глава 34
Два огромных транспортных самолета «С-130» снизились над западной пустыней. Они вылетели из Израиля задолго до истребителей «F-14», но даже при максимальной скорости пятьсот восемьдесят пять километров в час полет занял у них почти два часа.
Король Иордании моментально дал разрешение воспользоваться иорданским северным воздушным коридором до границы с Ираком. А вот правительство Ирака неохотно согласилось допустить в свое воздушное пространство транспортные самолеты и пошло на это лишь тогда, когда его поставили перед фактом — истребители «F-14» уже находятся в воздушном пространстве Ирака, а транспортные самолеты подлетают к его границе. Конечно, правительство Ирака могло не разрешить пролет транспортных самолетов и потребовать удалить истребители, но тогда неизбежно пришлось бы разбираться, каким образом истребителям Израиля удалось так глубоко вклиниться в воздушное пространство страны.