Припадая на колено, Хоснер стрелял, постепенно отходя назад. Некоторые пули, выпускаемые защитниками «Конкорда», проносились рядом с ним, но тут уж он ничего не мог поделать. Внезапно огонь израильтян усилился, а потом почти смолк. Двигатели взревели, и Хоснер понял, что Бекер готов отпустить тормоза. Оглянувшись через плечо, Хоснер заметил красные вспышки пламени, вырывавшиеся из двигателей. Он повернулся. Из тучи пыли появилась цепь ашбалов, спотыкаясь, они бежали к нему. Даже сквозь рокот истребителей, шум автоматных очередей и рев двигателей «Конкорда» до Хоснера доносился крик Ахмеда Риша.
— Быстрее! Быстрее! Это ваша последняя попытка! Сейчас или никогда! Вперед, мои тигры, за мной! Мы идем убивать!
Хоснер понимал, почему мужчины и женщины следуют за Ришем. Ему знакомы были эти истерические вопли, и, если бы Риш кричал не по-арабски, а по-немецки, Хоснер без труда понял бы смысл его призывов. Некоторые люди просто рождены командовать, а если у них при этом еще и мозги не в порядке, то результат просто ужасен.
Хоснер отступил назад к траншее, где были захоронены мертвые. Он забрался в нее, ощутив под ногами тела и подумав, кто же из израильтян закончил свой жизненный путь в этой яме. Присев на корточки, он принялся ждать Риша.
Отделение коммандос лейтенанта Джошуа Гидделя остановилось позади небольшого здания музея, а два других отделения и один из джипов, обойдя гостиницу, проследовали через ворота Иштар.
Десять коммандос Гидделя выстроились по пять человек с каждой стороны джипа, на котором было установлено безоткатное орудие. Они начали пересекать покрытое пылью пространство, разделявшее музей и гостиницу.
Вместе с лейтенантом Гидделем в джипе находились водитель, расчет орудия из двух человек и смотритель музея доктор Аль-Ханни. Лейтенант Гиддель разыскал его в его кабинете в музее, где Аль-Ханни проверял инвентаризационные описи, словно за окнами его кабинета вовсе ничего не происходило.
А теперь смотритель музея трясся в джипе вместе с лейтенантом Гидделем, и от следующего объекта коммандос их отделяло всего несколько сотен метров. Перекрикивая шум двигателя, лейтенант Гиддель обратился к Аль-Ханни.
— Сколько, по вашему мнению, ашбалов может находиться в гостинице?
У доктора Аль-Ханни был свой номер в гостинице, но он предпочел ночевать на кушетке в музее, хотя питался и пользовался туалетом в гостинице.
— Понимаете, молодой человек, они не доверяли мне. — Он поправил очки.
Гиддель многозначительно посмотрел на него.
— Однако я прикинул, что там, по крайней мере, пятьдесят человек с различными степенями ранения, около десяти или более санитаров, один врач, несколько часовых и дежурных офицеров.
— Подвал есть?
— Нет.
— Здание все из бетона?
— Да.
— А посторонние? Персонал гостиницы?
— Нет. Туристический сезон еще не начался.
— А какие-нибудь другие гражданские лица?
— Иногда заходили девушки из деревни. Ну, вы сами понимаете.
— Рация имеется? Они поддерживают связь с ашбалами, атакующими холм?
— Да. Рация в вестибюле. За стойкой, где сидит дежурный.
— У раненых оружие при себе?
— Да.
— А тяжелое вооружение? Пулеметы? Портативные ракетные установки? Минометы? Ручные гранаты?
— Я ничего подобного не видел.
— Где они могут держать пленного?
— У них есть пленница… девушка… в кабинете управляющего.
— Израильтянка? — О пленнице Гиддель знал из сообщения Добкина.
— Пожалуй, да.
— А как насчет генерала? — Гиддель уже раньше рассказал Аль-Ханни все, что знал о Добкине, но лейтенант заметил, что доктор очень настороженно отнесся к этой информации, подумав, возможно, что Гиддель пытается в своих целях использовать его дружеские отношения с генералом Добкином. — Вы действительно не видели генерала?
— Я же сказал вам, что нет.
— И ничего не слышали о нем?
— Если бы слышал, то рассказал бы.
— Где еще они могут держать пленного?
— Не знаю. Только не в номерах. Там полно раненых. И не на кухне. В столовой они едят. Есть еще комната отдыха, но она тоже занята. Самое вероятное место — кабинет управляющего. Я не был в гостинице после того момента, как, по вашим словам, он позвонил оттуда, так что, возможно, генерал находится в кабинете управляющего.