Мириам Бернштейн смотрела в иллюминатор на воды Евфрата. Подняв голову, она увидела проплывавший мимо пустынный восточный берег. Глаза ее были затуманены слезами, искажали видимость и осколки стекла, но она знала, что все еще видит перед собой Вавилон. На берегу возникла деревенька с глиняными хижинами, ее обитатели высыпали на берег, уставившись на «Конкорд». Призматический эффект осколков стекла окрасил их черные головные уборы и серовато-коричневые хижины всеми цветами радуги. Как Вавилон, построенный из цветных кирпичей. Мириам показалось, что она чувствует, ощущает присутствие, почти видит евреев-пленников Вавилона, работающих на берегах реки, а их арфы висят на призрачных вербах. Она вздохнула, прижалась лбом к стеклу, и слезы покатились по ее лицу. Мириам знала, что он мертв. Ему судьбой была предназначена встреча с Ахмедом Ришем… или с кем-нибудь подобным. Она только надеялась, что он наконец-то обрел мир.
Дэнни Лавон вызвал по внутренней связи Ласкова.
— Следи за топливом, генерал.
Ласков посмотрел на приборы. Во время боевых заходов топлива было израсходовано больше, чем он рассчитывал.
— Понял тебя. Отправляй всех домой. А мы еще покружим здесь немного.
— Ясно. — Лавон передал истребителям приказ возвращаться.
Выстроившаяся клином эскадрилья проследовала мимо машины Ласкова. На малой высоте они прошли над рекой, дружно помахав крыльями, повернули на запад и взяли курс на Израиль.
Проводив их взглядом, Ласков развернул свой истребитель. Солнце висело над самыми высокими вершинами иранских гор, его лучи освещали Месопотамию, превращая серую землю в золотистую. Ветер утих, и только кое-где виднелись облака пыли, плывшие над равнинами. Генерал увидел оба транспортных самолета, дымящиеся развалины гостиницы, руины Вавилона и арабскую деревню, примостившуюся среди них. Потом взгляд Ласкова привлекла еврейская деревня на другом берегу, к которой медленно продвигался «Конкорд».
— Невероятно, — произнес он в микрофон.
— Невероятно, — согласился Дэнни Лавон.
«Интересно, в самолете ли Мириам?» — подумал Ласков. Крылья «Конкорда» были видны уже не совсем четко, а значит, их покрывала вода. Еще пара минут, и «Конкорд» затонет. Ласков снова попытался связаться с Бекером на частоте «Эль Аль».
— «Конкорд 02», я Гавриил 32. Выбирайтесь из самолета, черт побери! Выбирайтесь! Вы слышите меня? — Ответа не последовало. Ласков увидел, как сзади к «Конкорду» подошли пять надувных плотов. Знает ли об этом Бекер? Конечно, пять плотов — это мало, но, по крайней мере, на них можно погрузить раненых. Остальным придется добираться до берега вплавь, воспользовавшись спасательными жилетами. Какого черта они не выбираются из самолета? Генерал поговорил по радио с двумя командирами коммандос и с обоими пилотами транспортных самолетов. У каждого из них были свои идеи, однако реально никто из них не знал, что делать. Почти для каждой непредвиденной ситуации имелся план действий, но такую ситуацию предугадать не мог никто, даже умные мальчики из Тель-Авива. Больше всех шансов оказать помощь было, пожалуй, у майора Бартока и его людей, находившихся на плотах. Отделение коммандос, оставшееся в деревне Уммах, набрало добровольцев из числа местных жителей, многие из них спустили на воду свои лодки, пытаясь с помощью шестов подняться по течению навстречу «Конкорду».
Министр иностранных дел кивнул.
— Ладно, будут жертвы, но что мы можем поделать? Давайте эвакуироваться.
— Подождите. — Бекер увидел, как истребитель Ласкова развернулся, возвращаясь к реке. Резкий поворот. Правый поворот. Он посмотрел на неработающие приборы, протянул руку и щелкнул выключателем аварийного питания. Никакой реакции. Иного он и не ожидал, но ему очень нужна была энергия. Энергия. Двигатели заглохли, а значит, не работал и генератор. Аккумуляторы находились под водой. Баллон со сжатым азотом остался в Вавилоне, основные гидравлические насосы были повреждены. И все же на борту имелся источник питания, и Бекер не знал, почему не вспомнил о нем раньше. Он быстро сунул руку под кресло и вытащил оттуда рукоятку. Прежде он даже не представлял себе, что когда-нибудь воспользуется ею, и уж тем более не намеревался воспользоваться ею в воздухе. Бекер привел в действие ручную гидравлическую помпу, в нижней части фюзеляжа «Конкорда» распахнулись створки, и из специального хранилища в воду выпал небольшой генератор с воздушным винтом.
И тут же Бекер увидел, что некоторые приборы ожили, значит, винт вращался под водой, приводя в действие генератор. Винт служил одновременно и аварийной гидравлической помпой, поэтому в некоторых системах вновь появилось давление. «Конкорд» получал энергию от водяного колеса. Отчаянный… третий шаг. Если бы Кан сидел сейчас за своей приборной панелью, он сказал бы, что, похоже, все в порядке.