Бекер понимал, что в его распоряжении всего несколько секунд, прежде чем вода выведет из строя и эту аварийную систему. Лампочки электрических приборов уже начали мигать, но давление, однако, держалось. Бекер повернул штурвал, большой правый элерон опустился, а левый поднялся, правое крыло погрузилось в воду, а левое показалось на поверхности.
Министр иностранных дел потряс Бекера за плечо.
— Давид! Я же сказал…
— Подождите! — «Конкорд» начал двигаться… поворачивать… вправо. Он слегка изменил направление движения и чуть сместился к западному берегу. Впереди Бекер видел земляной причал, выступавший в реку. Ему хотелось уткнуться в этот причал и пристроить самолет между выступом и берегом. Если «Конкорд» ударится в берег за причалом, ниже по течению, то он может не пристать к берегу, а просто скользнуть вдоль него и отойти.
Поворачивая, «Конкорд» плыл теперь быстрее. В результате изменения направления движения скорость погружения увеличилась. Бекер с такой силой вцепился в штурвал, что побелели костяшки пальцев. Глядя попеременно то на приборы, то на элероны, он заметил, что выходит из строя не только электрика, но и гидравлика. Приборы замигали, и элероны начали принимать горизонтальное положение. И вот уже оба элерона в горизонтальном положении ушли под воду. Бекер выругался по-английски.
И все же «Конкорд» продолжал поворачивать, и Бекер надеялся, что его будет сносить к берегу по инерции.
Но он быстро понял, что проточная вода — это отнюдь не воздух, и законы инерции здесь другие. Нос и хвост «Конкорда» снова развернуло по течению. Но, по крайней мере, сейчас они находились ближе к берегу, течение здесь было более быстрым, что хоть чуть-чуть, но придавало самолету дополнительную плавучесть. Возможно, и удастся пристать к причалу.
Внезапно Бекер услышал в салоне радостные крики и оглянулся через плечо. В кабину ворвался Иаков Лейбер.
— Коммандос подошли к самолету на плотах!
Министр иностранных дел выглянул в боковое окно.
— Я, пожалуй, попробую эвакуировать раненых.
— Никому не двигаться, — приказал Бекер. — Не двигаться в буквальном смысле. Ни в коем случае не переходить в хвост. Еще пять градусов наклона, и мы рухнем на задницу в Евфрат.
Лейбер осторожно вернулся в салон и передал приказы Бекера.
В окно со своей стороны Бекер увидел плот. Стоявший на нем офицер — а это был майор Барток — кричал что-то насчет эвакуации. Бекер покачал головой и сделал рукой жест, означавший, что ситуация очень ненадежная.
Барток понимающе кивнул, поднял вверх большой палец и что-то крикнул о том, что Бекер неплохой пилот.
Отвернувшись от бокового окна, Бекер посмотрел вперед на реку. Причал уже находился метрах в ста пятидесяти — примерно две длины «Конкорда». По обе стороны самолета проплывали маленькие примитивные лодки, в которых сидели странного вида евреи. Казалось, что самолет проплывет мимо причала, и все же Бекер верил, что, неизвестно как, но он причалит к нему. Внезапно он осознал, что их мучения закончились, не будет больше ни испытаний, ни страданий. Впервые за долгое время его охватило облегчение и спокойствие, Бекер расслабился, глядя в лобовое стекло и подставив лицо легкому бризу. По его наблюдениям «Конкорд» смещался вправо. А может, это оптический обман, вызванный отблесками волн? Начал ли «Конкорд» смещаться вправо сразу после того, как ему удалось повернуть его? Надо будет спросить об этом потом у генерала Ласкова.
Внезапно правое крыло «Конкорда» коснулось берега и вылезло на него, разрушая по ходу движения глиняные хижины. От этой помехи движению «Конкорд» еще больше повернул вправо, но, по мере того как берег поднимался, правое крыло задиралось вверх, а левое погружалось в воду.
Причал быстро приближался. Стоявшие на нем коммандос и жители деревни разбежались назад и в стороны, но с причала не ушли. Загнутый нос «Конкорда» ударился в причал чуть ниже уровня воды, словно римская боевая галера с железным носовым тараном. Причал дрогнул, разлетаясь, нос самолета зарылся в древнюю грязь, кирпичи и ил. Бекер уставился на чей-то ботинок, видневшийся менее чем в метре от лобового стекла. «Конкорд» заметно погрузился в воду, и Бекер почувствовал, что главная опора шасси — или что там осталось от нее после падения со стены — легла на грунт. Самолет со всех сторон окружили люди — коммандос, жители деревни, пассажиры. Он слышал, как они ходили по крыше фюзеляжа, перебирались через левое крыло, вылезали в двери. До Бекера смутно доносились крики и плач, кто-то обнимал его. Придя в себя, он понял, что стоит на причале, отдавая честь «Конкорду». Кто-то увел его от самолета.