Левин повернулся и направился в хвост самолета, чтобы отыскать лейтенанта Гидделя и продолжить спор о необходимости в полевых условиях употреблять только кошерную пищу.
Самолет все никак не мог взлететь, и капитан Блох начал нервничать.
— Я же говорил тебе, что мы доедем до Багдада, — обратился он к своему второму пилоту.
— Надеюсь, здесь не взимают пошлину за проезд, — пошутил Герцель.
Наконец большой транспортный самолет взмыл в воздух, и Блох резко повернул влево. Пролетая над Евфратом, он посмотрел вниз на «Конкорд», находившийся почти прямо под ним.
— А знаешь, Ефрем, я хотел бы познакомиться с этим сумасшедшим, который летал на этой штуке, да еще плавал на ней, как на корабле.
— Это Бекер. Я летал с ним на курсах подготовки офицеров резерва. Отличный пилот.
Блох улыбнулся.
— Эй, а все-таки чертовски хорошая была операция, да?
Майор Барток увидел старика, медленно ехавшего на осле по покрытой грязью и илом равнине. «С-130» уже почти загрузили, двигатели работали, но это, похоже, его не интересовало. Барток терпеливо ожидал возле заднего транспортного люка.
Казалось, ни Шир-яшуб, ни его осел не боялись огромного самолета. Старик въехал на трап и остановился возле майора. Не слезая с осла, он резко спросил:
— Что случилось с алуфом Добкином?
— Он в самолете, равви. — Барток показал на самолет, пролетавший над ними. — С ним все в порядке.
Старик кивнул.
— Вы передадите ему мои слова?
— Конечно.
— Это также и ответ на ваш вопрос. — Шир-яшуб выпрямился, сидя на осле. — Мы, жители деревни Уммах, благодарим вас за любезное предложение, но не можем поехать с вами в Израиль.
Расстроенный майор покачал головой.
— Но почему? У вас здесь нет будущего.
— А нас и не волнует наше будущее в этом месте, — ответил Шир-яшуб, сделав ударение на последних слова.
— Тогда возвращайтесь в Иерусалим, равви. Места всем хватит. Ведите людей в этот самолет прямо сейчас. И не бойтесь. Давайте. Собирайте людей. Берите с собой вещи и, если хотите, своих животных. В животе этой большой птицы прекрасно разместится вся деревня Уммах. Идите и собирайте людей, Шир-яшуб. Вавилонский плен закончился. Уходите из Вавилона.
Старик вгляделся в сводчатое чрево самолета, где горели странные огни и слышались непонятные шумы. Шир-яшуб разглядел там тех, других евреев… израильтян… они ходили, сидели, плакали, смеялись. Он не знал всего, что произошло, но понимал, что они прибыли из могущественной страны и теперь у детей из деревни Уммах была возможность расти в этой стране.
— У нас много друзей и родственников в Хилле и Багдаде. Что они подумают, когда приедут в Уммах и не найдут нас здесь? Мы не можем так поступить.
— Но я не могу поверить, что вы хотите остаться здесь. Это ужасное место.
— Но это наше место. И позвольте мне сказать вам то, что я уже говорил алуфу. У каждой нации всегда должна быть своя диаспора. Чтобы они не смогли уничтожить нас всех, захватив Иерусалим. Это вы понимаете?
Майор Барток бросил взгляд на покрытые грязью равнины, потом снова посмотрел на старика.
— Да, это я понимаю. Но это совсем другая земля, в этом месте есть что-то дьявольское. Вы, живущие здесь, пришли сюда рабами и до сих пор считаете себя рабами. — Майор увидел, что от его уговоров нет толку, и тяжело вздохнул. В самолет уже загрузили последних раненых, и он понял, что не может больше ждать. Все же первым делом он был обязан позаботиться о раненых. Барток через силу улыбнулся. — Запомните, равви, если эта мирная конференция, о которой все говорят, пройдет успешно, то все евреи из этой страны смогут уехать в Израиль, если пожелают. Передайте друзьям и родственникам в Хилле и Багдаде, что мы их ждем. И мы ждем жителей деревни Уммах… и Ширяшуба.
— Я запомню.
Майор Барток кивнул.
— Хотелось бы мне найти нужные слова, чтобы убедить вас. Возможно, если бы здесь был алуф… Ладно, до свидания, Шир-яшуб. Мы должны лететь… в Иерусалим.
Старик улыбнулся, услышав слово «Иерусалим».
— Сейчас это сильный и могущественный город?
— Да.
— До свидания. — Старик развернул осла и съехал вниз по трапу.
Несколько секунд майор Барток глядел ему вслед, потом повернулся и подал сигнал экипажу. Створка люка начала подниматься, и майор прошел по ней внутрь самолета. Он обратился к одному из членов экипажа:
— Передайте, пожалуйста, пилотам, что мы готовы лететь домой.