В салоне майор услышал, как несколько голосов читали из Книги Пророка Иеремии:
— «…великий сонм возвратится сюда. Они пошли со слезами…»
Эпилог
«Ибо так говорит Господь: радостно пойте об Иакове и восклицайте перед главою народов; провозглашайте, славьте и говорите: „спаси, Господи, народ Твой, остаток Израиля!“
Вот, Я приведу их из страны северной и соберу их с краев земли; слепой и хромой, беременная и родильница вместе с ними, — великий сонм возвратится сюда.
Они пошли со слезами, а Я поведу их с утешением; поведу их близ потоков вод дорогою ровною, на которой не споткнутся…
Слушайте слово Господне, народы, и возвестите островам отдаленным, и скажите: „Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его, и будет охранять его, как пастырь стадо свое“;
Ибо искупит Господь Иакова и избавит его от руки того, кто был сильнее его».
Два транспортных самолета «С-130» летели на запад над иракской пустыней.
Исаак Бург сидел в брезентовом кресле, тихонько переговариваясь с майором Бартоком, составлявшим отчет об операции. Голые руки и торс Бурга были в пятнах йода, шею стягивала тугая белая повязка, до которой он постоянно дотрагивался, словно проверяя, все ли в порядке.
Слушая ответы Бурга на свои вопросы, Барток изумленно качал головой. Профессиональный военный, он силился понять, как мирная делегация смогла уничтожить целую роту вооруженных автоматами и хорошо подготовленных солдат.
— Наверное, нам надо будет создать в армии несколько батальонов из делегатов мирных конференций, — пошутил майор.
Бург улыбнулся.
— Я думаю, они так сильно верили в наступление мира, что, когда кто-то попытался разрушить этот мир, делегаты разозлились так, что стали вести себя, как львица, защищающая своих детенышей. Я понимаю, что это парадокс, но лучшего объяснения предложить не могу.
— Звучит неплохо, — заметил Барток. — Но я просто напишу в отчете, что победа явилась сочетанием отличного руководства, благоприятных условий местности и изобретательности обороняющихся.
— Тоже звучит неплохо, — согласился Бург.
Он взял из рук стюарда новую чашку кофе и откинулся на спинку кресла. Это был короткий полет, но самый длинный в его жизни.
Майор начал перечитывать строчки, которые предпочитал называть «графа 1», «графа 2» и «графа 3». Убитые. Раненые. Пропавшие без вести.
Бург оглядел громадный отсек. Многих людей не было в этом самолете. Они, которые заслуженно должны были находиться здесь, летели в другом самолете в зеленых мешках для перевозки трупов.
— Люди из службы безопасности понесли огромные потери, — заметил Барток.
Бург кивнул. Пятеро из шести сотрудников службы безопасности были мертвы. Брин, Каплан, Рубин, Алперн и Маркус. В живых остался только Яффе, да и тот был ранен. Придворная гвардия Хоснера. Они были преданы друг другу. Они были профессионалами, а профессионалам всегда суждено нести наибольшие потери.
И экипаж «Эль Аль». Они тоже профессионалы и тоже понесли страшные потери. Это был их самолет, и, где бы он ни находился — в Лидде или в Вавилоне, — они несли ответственность за своих пассажиров. Дэниел Якоби и Рашель Баум получили очень тяжелые ранения, но Бург видел, что они все еще лежат на операционных столах, а это все же было лучше, чем в хвостовом отсеке под зеленым брезентом. Положение Питера Кана было тяжелым, но стабильным, его уже сняли с операционного стола. Хирург показал Бургу залитую кровью карту, которой он, Бург, заткнул рану в груди Кана.
— Это спасло ему жизнь, — сообщил хирург. — Будет в долгу перед вами, когда выйдет из госпиталя. — Хирург скомкал карту и швырнул ее в мусорную корзину.
Были погибшие и среди секретарей, переводчиков и помощников. Четверых мужчин и женщин ашбалы убили на постах наблюдения и подслушивания, некоторым раненым не суждено было долететь живыми до Иерусалима. Бург не знал их всех, и это даже радовало его, потому что в его сердце уже не осталось места для скорби.
Но самая жестокая статистика — это пропавшие без вести. Оплакивать ли их смерть или надеяться, что они лежат где-нибудь, страдают, но все же живы? Будет ли лучше, если арабы упрячут их в какой-нибудь страшный лагерь? Лучше других на этот вопрос могла бы ответить Мириам Бернштейн. Теперь ей будет неизвестна судьба уже двух близких мужчин.
Пропала без вести и Ноеминь Хабер. И никто не знал, что с ней случилось. Кто-то предположил, что, может быть, она спустилась вниз по склону, подобралась поближе к ашбалам и застрелила Моше Каплана, оборвав его мучения. Ведь все слышали выстрел, и вряд ли можно было надеяться, что это арабы неожиданно проявили милосердие и застрелили Каплана. Но где же она? Коммандос ее не нашли.