Драко кивал, низко опустив голову.
— Но я простила тебя.
Драко поднял взгляд и недоуменно уставился на не.
— Простила за все, что ты сделал лично мне, в тот же миг, когда ты согласился помочь вернуться. Вину перед обществом тебе, конечно, придется искупить работой в рамках программы социализации.
Драко кивнул и поднялся на ноги.
— Что ж, мы добыли уже три камня, — он поспешил перевести тему. Грейнджер вздрогнула и двинулась к берегу.
— Нужно найти следующее упоминание о трещине, — вещала она, пока Драко доставал контейнер с камнем и открывал его.
— Ой!
Он всего лишь положил новый осколок к тому обломку, что они уже собрали, а Грейнджер вдруг засветилась и замерцала всеми цветами.
— Что это? — Драко испуганно выхватил камень из контейнера и попытался разъединить осколки, но они не поддавались. — Грейнджер, не исчезай!
Свет потух так же внезапно, как и появился. Грейнджер оказалась на месте, вот только теперь она была не молочно-белой, как другие призраки. Стали появляться цвета. Она стала блеклой, словно вылинявшей, но все же можно было разглядеть каштановый цвет волос, черноту мантии, тон кожи и губ.
— Здорово! — восторженно взвизгнула она, перекувыркнулась в воздухе и зависла перед Драко. — Доставай книгу.
Он снова запустил руку в сумочку — на сей раз в поисках «Истории Хогвартса». Книга будто сама хотела, чтобы ее поскорее извлекли на свет, и послушно легла в руку.
— Ты шалишь? — Драко беззлобно улыбнулся Грейнджер.
— А что? — та ехидно прищурилась.
— Слишком уж книга легко нашлась. Хочешь поскорее вернуться?
— Как будто бы ты не хотел, — буркнула она, глядя, как Драко пролистывает книгу от конца к началу, но все же вздрогнула, когда он вскрикнул от неожиданности.
— Я буду вспоминать об этом, когда меня упрекнут в слишком эмоциональном чтении, — отметила Грейнджер и заглянула в книгу.
«Клиника Святого Мунго изначально планировалась в совершенно другом месте, но строительству помешала появившаяся в земле трещина. После того как основатель, Мунго Бонам, сам чуть не провалился в образовавшийся разлом, клинику было решено перенести за городскую черту».
— Когда я думал, что твой голос в голове доведет меня до больничной койки, я вовсе не это имел в виду.
Грейнджер звонко рассмеялась, но злорадства в ее смехе не было. Похоже, шутка и впрямь ее рассмешила.
— Будет тебе, я не так сильно вмешивалась в ход твоих мыслей.
— Но когда вмешивалась, я думал, что попаду к колдомедикам. Ладно. Октябрь тысяча шестисотого года ждет. Идем.
Он решительно зашагал к реке, думая, что с такими темпами рискует начать нырять в нее с разбега.
***
Драко появился посреди улицы и тут же закашлялся от удушливого кисло-сладкого запаха.
— Что здесь происходит? — он брезгливо скривился и поднял ворот мантии, пытаясь прикрыть им нос.
— А ты не удосужился прочитать, с чего вообще Мунго Бонаму пришло в голову строить свою клинику?
— Не умничай, Грейнджер. И без тебя помню, что из-за разгула особенно свирепой драконьей оспы. Но у меня, знаешь ли, дед от нее умер. Помню запах его повязок. Да, омерзительный, но не настолько.
— Малфой, — она вздохнула и покачала головой. — Не устаю поражаться твоему избирательному восприятию информации. Ты совершенно не запомнил ничего, что касалось бы событий в маггловском мире. В то время в Лондоне свирепствовала не только драконья оспа, но еще и чума. Последнюю вылечить было гораздо сложнее, но с ней можно было справиться с помощью зелий. А вот если ею заболевал тот, кто уже поражен драконьей оспой, у бедняги не было шансов. Клиника, в общем-то, строилась ради того, чтобы изолировать пациентов, и им не нужно было бы добираться к целителю через маггловскую часть.
Драко поджал губы. Он и впрямь пропускал упоминания о маггловской истории, когда учился в школе, считая их лишними и даже неуместными. Грейнджер качнулась и поплыла по улице, оставалось только идти следом.
— Удивительное дело, — продолжала Грейнджер. — Почти все маггловские заболевания можно излечить при помощи магии. Но при этом Статут о Секретности это строжайше запрещает. Да и до его принятия волшебники, мягко говоря, не жаловали лечение магглов. Что им мешало, скажем, победить ту же чуму раз и навсегда? Тем более, она представляла опасность и для самих волшебников.
— Даже не знаю, — ехидно протянул Драко. — Может быть, охота на ведьм?
— Это уже совсем несерьезно, — отмахнулась Грейнджер. — Ты прекрасно знаешь, что ни одна ведьма не пострадала, все жертвы — маггловские женщины.
— Задумайся, Грейнджер, как сильно они нас ненавидели, что готовы были убивать своих сородичей.
— По твоей логике ни одной магической войны быть не должно. А их, если не забыл, было две, да еще и террор Гриндельвальда вдобавок.
Драко было нечем крыть, к тому же на него уже косились редкие прохожие, так что лучше было помалкивать.
— И поэтому тезис чистокровных, мол, магглы — дикие животные, которые убивают друг друга, несостоятелен. Волшебники имели бы полное право так утверждать, если бы сами жили в мире и гармонии. А пока они сами решают, кто более чистокровен, а кто менее, и уделяют внимание другим условностям, не им говорить о негуманности магглов.
— Зато у нас нет этих… атомных бомб, — буркнул Драко. — Я помню, про них Кэрроу рассказывала на седьмом курсе.
Грейнджер скривилась.
— Что, удар ниже пояса?
— Малфой, я ведь говорила, что меня видишь только ты? — она смотрела ему за спину и явно была недовольна происходящим.
— А что?
— Еще один, хватай! — воскликнули за его спиной, и тело Драко вмиг опутали тугие веревки.
— Вы кто? Что происходит? — он принялся дергаться, пытаться вырваться, но все было бесполезно.
— Еще один случай наложения, — пробасил высокий человек в черной мантии с надвинутым на лицо капюшоном и, легко перехватив Драко за пояс, перекинул через плечо и куда-то побрел.
— Сначала надо расспросить его, Уилл! Это неправильно, — его напарнику явно не чужд был гуманизм. — Юноша, с кем вы беседовали?
— Сам с собой, — торопливо выпалил Драко. — Просто шел и рассуждал вслух обо всяком. А что, это запрещено законом?
— Вы говорили о магглах, юноша. Негоже так выражаться на маггловских же улицах, — буркнул Уилл. — Да и вообще, господин Бонам говорил о видениях, которые посещают больных с наложившимися друг на друга хворями. А ну как этот тоже болен!
— Я здоров! Я только приехал.
— Точно болен, — скорбно заключил второй. — Город уже две недели на карантине. Но этот вроде не так тяжело болен, как те, которых мы нашли вчера. Господин Бонам сможет поставить его на ноги.
— Верно, Эд, — Уилл чуть перехватил Драко и продолжил свой путь.
Грейнджер с извиняющимся выражением лица плыла рядом и заламывала руки.
— Я что-нибудь придумаю. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Место, куда Уилл принес Драко, ни капли не было похоже на клинику, какой она стала к двадцатому веку. Двухэтажный домишко с кривыми окнами явно держался на честном слове и паре заклинаний. Однако же человека, стоявшего на крыльце невозможно было не узнать. У Драко было целых три карточки из шоколадных лягушек с этим портретом.
— Господин Бонам, вот, нашли еще одного, — Уилл встряхнул Драко, словно это был мешок.
— Уилл, осторожнее, ты можешь навредить ему! — господин Бонам переполошился и указал на дверь. — Занеси его на первый этаж. Беднягу нужно осмотреть, оценить, как глубоко задела его болезнь.
— Ну, этот-то поживее выглядит, чем те, которых мы вам на этой неделе таскали. Даже пятен нет, — ввернул Эд.
— О, тогда ему стоит быть очень осторожным, чтобы не усугубить свою болезнь.
Остального разговора Драко уже не слышал — Уилл занес его в дом и побрел по коридору, в котором стоял преотвратнейший запах. Вот теперь-то Драко узнавал запахи тех лекарств, которые принимал дедушка Касси. Плывущая рядом Грейнджер недовольно морщила нос. Драко смерил ее недоуменным взглядом, мол, ты-то чего морщишься?