— Какое у него топливо?
— Дизельное.
— И насколько хватает одного литра?
— На восемнадцать километров по асфальту. Это немногим хуже, чем у мотоциклов.
Он говорил и говорил и, наконец, сказал:
— Послушай, Реджинальд, у меня есть идея. Я даю вам «Кейюз», бесплатно, если вы возьмете его на наше сафари и разрешите нам использовать это в рекламе. Только подумай о свободе, которую он вам обеспечит! Там, в меловом периоде, вам не приходится беспокоиться о повернутом на экологии типе, который выскочит, как черт из табакерки, чтобы крикнуть: «Нельзя стрелять в эту тварь, это исчезающий вид!» Или другой штамп эко-чокнутых: «Здесь нельзя ездить на джипе, он разрушает хрупкую окружающую среду!» Там вы так же свободны от всего этого высоколобого вздора, как и наши предки — ваши и мои — когда они впервые появились на пустых континентах.
Мне подумалось, что у индейцев и коренных австралийцев может иметься на этот счет несколько иное мнение, так как для них Северная Америка и Австралия никогда не были «пустыми». Но спорить было бессмысленно. Совершенно очевидно, что бизнесмен Редмонд посчитал бы «высоколобым вздором» все, что хоть малейшим образом помешало бы продажам его продукции. Я только сказал:
— Предположим, что мы уже в прошлом, и вдруг ваш «Кейюз» ломается? Вы достаточно хороший механик, чтобы его починить?
Он замялся.
— Не особенно. Реджинальд, я могу поменять шину и все такое, но я не спец по ремонту машин. Вот что! У нас в агентстве есть первоклассный механик, Джо Вотс. Я возьму его с собой.
— По обычному тарифу? — спросил я, не желая, чтобы его механик прокатился за мой счет.
— Конечно. Раз Мелисса не едет, это обойдется мне не дороже, чем я уже запланировал в бюджете. А на самом деле, даже меньше, так как платить будет компания, и это будет вычитаться из налога на прибыль.
Он сновал начал рекламировать чудесные достижения «Супериор Моторе» и, в особенности, «Кейюз». Я прервал его:
— Большое спасибо, Чарльз. Я должен обсудить ваше предложение с моим партнером, который вернется из плиоцена на этой неделе. А сейчас мне нужно вернуться в офис.
На самом деле я не вернулся в свой офис, а пошел в офис газеты «Герольд». Там у меня был друг, который искал для меня информацию о сагибах, а теперь я попросил его посмотреть, что найдется о Редмонде.
Другой клиент? К тому времени он уже подписал договор. Его звали Рекс Лигонье, и я узнал от моего друга-журналиста, что он получил изрядное наследство, промотал его, живя на широкую ногу и делая неудачные инвестиции, потом попытался все исправить, женившись на девушке из богатой семьи. С тех пор у него не было постоянной работы, потому что эта жена постоянно заставляла его то чинить водопровод в их летнем доме, то делать еще что-то в этом роде.
Бывали времена, когда человек в его положении просто успокоился бы и стал наслаждаться жизнью как праздный джентльмен, но сейчас не то. В наше время любой взрослый мужчина чувствует, что ему приходится делать нечто, что оправдывает его существование: либо зарабатывать деньги, либо, если он уже богат, работать волонтером на какой-то неоплачиваемой работе. Это началось то ли с янки и их протестантской рабочей этики, то ли с немцев. В любом случае, такой стиль распространился на весь западный мир. Я не знаю, добрался ли он до вашей страны, но если нет, то доберется.
Бедолага Рекс Лигонье попробовал себя на нескольких работах, которые, несмотря на отсутствие специальной подготовки, он смог получить благодаря связям в высшем обществе и приятной внешности. Но долго нигде не продержался, потому что отовсюду жена его выдергивала. Я не психиатр, но подозреваю, что она поступала так, чтобы удержать его под каблуком и помешать ему стать слишком независимым. Поэтому теперь его мучило чувство вины из-за того, что он живет на деньги жены, не зарабатывая себе на жизнь.
Он связался с «Реки и Айяр», потому что, как и Редмонды, Лигонье только что построили большой новый дом, скорее даже особняк. Я считал, что у нас с женой хороший дом, но по сравнению с домом Рекса наш дом выглядел как крольчатник. Миссис Лигонье решила, что стена над одним из каминов, в которых никогда не будет гореть живой огонь, нуждается в голове какого-нибудь доисторического зверя. Ей было все равно, из пермского периода он будет или из плейстоцена, требовалось лишь, чтобы голова оказалась большой и уродливой, став этакой дежурной темой для разговоров. Поэтому она и послала Лигонье к нам.
Если подумать, то и мы с Раджой несем ответственность за появившуюся у нуворишей моду развешивать на стены головы вымерших животных. Лет сто-двести тому назад вешали охотничьи трофеи, в основном головы разнообразных оленей со стеклянными тазами. Люди, которые могли позволить себе путешествия, часто добывали трофеи в Азии и Африке, например, буйволов и носорогов.