Камера исчезла, а мы принялись оглядываться. В поле зрения никаких динозавров не наблюдалось, только ящерицы.
На этот раз камера материализовалась на вершине скалистой возвышенности, с которой можно было смотреть во всех направлениях, насколько позволял туман. На западе виднелся залив Канзасского моря, простирающийся до Миссури, а рядом с заливом — обширное болото, в котором обитали зауроподы.
На севере — низкая горная цепь, которую Раджа назвал Джанпурскими Холмами в честь индийского княжества, которым когда-то правили его предки. На востоке суша поднималась, переходя в плато, весьма подходящее для цератопсов, а на юге была равнина с большим количеством болот, кишащими зауроподами и множеством орнитоподов: утконосыми динозаврами и игуанодонами.
Самое прекрасное в меловом периоде — это климат: теплый, как на островах Южных Морей, но не такой влажный, какой он по большей части в юрском периоде. Была весна, повсюду цвели карликовые магнолии.
Что примечательно, этот ландшафт создан сочетанием изрядного количества осадков и своеобразного растительного покрова. Травы еще не образовали сплошного ковра по всей открытой местности, и на земле участки, густо заросшие лавром, сассафрасом и другими кустарниками, чередовались большими проплешинами. Встречались мощные заросли карликовых пальм и папоротников. Деревья вокруг холма были в основном саговыми пальмами, стоящими поодиночке и рощицами. Вниз к Канзасскому морю становилось больше саговника и ивняка, а на возвышенностях росли сосны и гинкго.
Ну, сам я чертовски далек от поэзии — не то, что Раджа, — но красоту сцены могу оценить. Один из помощников прибыл на машине с двумя осликами и вытаскивал их, а я всматривался сквозь дымку и принюхивался, когда за моей спиной грохнул штуцер — бах! бах!
Я крутнулся на месте — там были Кортни Джеймс со своей двустволкой и, метрах в пятидесяти, улепетывающий орнитомим. Орнитомимы — это среднего размера динозавры-бегуны, тощие существа с длинной шеей и ногами, вроде помеси ящерицы и страуса. Они больше двух метров в высоту, а весят столько же, сколько и человек. Бедняга высунулся из ближней рощицы, и Джеймс пальнул в него из обоих стволов. Промах.
Я психанул — сагибы, радостно пуляющие во что ни попадя, для отряда опасны не меньше, чем тероподы. Я заорал:
— Черт возьми, идиот! Мне и в голову не могло прийти, что ты станешь стрелять без моего ведома!
— А ты, черт возьми, кто такой, чтобы указывать, когда мне стрелять из моего собственного ружья?!
Мы ругались, пока Холцингер и Раджа не угомонили нас. Я объяснил:
— Послушайте, мистер Джеймс, у меня есть на то причины. Если вы расстреляете все боеприпасы до конца сафари, от вашего ружья толку будет ни на грош, потому что других патронов такого калибра нет. Если вы разрядите оба ствола по незначительной цели, что случится, если выскочит большой теропод, а вы не успеете перезарядиться? И, наконец, неспортивно стрелять во все, что попалось на глаза, лишь бы услышать звук выстрела. Уяснили?
— Э… пожалуй, да, — ответил он.
Машина доставила остальную часть отряда, и мы разбили лагерь на безопасном расстоянии от места материализации. Нашей первой задачей было добыть свежее мясо. Для двадцатидневного сафари, вроде этого, мы тщательно рассчитываем свои потребности в питании, чтобы при необходимости можно было обойтись консервами и концентратами, но еще мы планируем убить хотя бы одну животинку на мясо. После этого мы отправляемся на небольшую экскурсию, устраиваем четыре-пять стоянок для охоты и возвращаемся на базу за несколько дней до того, как появится переходная камера.
Холцингеру, как я уже говорил, нужна была голова любого цератопса. Джеймса устраивала только голова тираннозавра — тогда все решат, что он застрелил самого опасного хищника всех времен.
На самом деле тираннозавра сильно переоценили. Он, скорее, падальщик, чем активный хищник, хотя сцапает вас при первой же возможности. Он менее опасен, чем некоторые другие тероподы — они все, знаете ли, плотоядные. Например, в этом периоде таким был горгозавр, ящер размером поменьше тираннозавра. Но о тираннозавре читали все, к тому же среди тероподов у него самая большая голова.
В этом периоде еще не появился знаменитый Тираннозавр Рекс, Ящер-Король. Тот появился позже, стал крупнее и более специализированным. А пока здесь обитал тираннозавр-трионикс, чьи передние конечности еще не вполне редуцировались, хотя уже были слишком малы, чтобы годиться для чего-либо, кроме как поковыряться в зубах после хорошего обеда.
Когда лагерь обустроили, полдень только-только наступил, и мы с Раджой взяли наших сагибов на их первую охоту. У нас была карта местности, составленная по результатам предыдущих экспедиций.