Рептилия влепилась в стальные двери и отшатнулась, покачивая головой, словно удивляясь человеческим технологиям. Он оглянулся, похоже, впервые осознав, что попал на территорию, запретную для динозавров.
Я колебался, не решаясь стрелять в лагере, потому что опасался задеть кого-нибудь или что-нибудь. Появился Раджа со своим ружьем, но медлил и он. Затем стен включил бешенную скорость, вылетел из лагеря и через несколько секунд скрылся за изгибом холма, откуда он появился, преследуя Ромеро.
Мы долго стучали в дверь кабины, прежде чем уговорили Коэна открыть. Оттуда вышел все еще задыхающийся Ромеро. Он походил на подростка, которого застукали, когда он запустил руку в банку с леденцами. Он непрестанно извинялся: мол, я показался ему слишком занятым и он не захотел меня беспокоить, а он хотел только немного прогуляться, и все в том же духе. А Коэн тем временем с выразительным взглядом запер за собой двери переходной камеры.
— Но, — обратился я к Ромеро, — что, черт возьми, вы сделали, чтобы так разогнать этого стена? Обычно они оставляют нас в покое, так как мы слишком крупные, чтобы показаться им нормальной добычей.
— Дело было так, — сказал он. — Я спокойно гулял по холму, пока лагерь только-только не скрылся из виду. Там на маленькой плоской площадке я увидел пару этих самых стенов, вроде как танцующих. Я стал смотреть. Один просто стоял, а другой двигался, и его движения напоминали гимнастические упражнения, которые я делаю по утрам. Он глубоко присел и снова поднялся, потом стал кланяться, касаясь головой земли, снова и снова. Потом он опять присел и поднялся. Я решил, что это брачный танец, а тот, кто занимается гимнастикой — самец, надеющийся привести самку в состояние возбуждения. Похоже, это сработало, потому что самец выдавил свой большой длинный крючкообразный гемипенис[35], обращенный к самке. Затем он схватил самку передними лапами, поднял одну ногу над ее задом и начал тыкать своим органом в поисках точки входа. Я не смог устоять перед соблазном снять несколько кадров на мою фотокамеру. Не знаю, что привлекло внимание самца — тихий щелчок затвора или движение руки. Но он вдруг уставился на меня, отпустил самку и втянул свой крючок внутрь. Он издал что-то вроде вороньего карканья и кинулся на меня. Оружия у меня не было, и я побежал от него.
У нас с Раджой мелькнула одна и та же мысль, и мы оба расхохотались.
— Дружище, он решил, что ты соперник, захотевший трахнуть его подружку, — сказал я. — Ясно дело, ни один уважающий себя стен такого не спустит!
Этот инцидент изрядно развеселил весь лагерь. Но потом, когда облака сгрудились в огромные наковальни, изрыгающие гром и молнии, наше настроение ухудшилось. К ужину обрушился дождь, хлеставший как из ведра.
Он не прекращался всю ночь. Может, тероподы и собрались снова вокруг туши зауропода продолжить свой пир, но буря наделала столько шума, что мы их не слышали. Утром ничего не изменилось, дождь шел весь день.
— Чертовски не везет, — сказал Фезерстоун. — Если мы не сможем увидеть результатов столкновения с этого расстояния, опасно будет сидеть здесь, дожидаясь, пока это не случится. Ударная волна может застать нас врасплох и размазать в лепешку.
— От Энио, даже сквозь облачный покров может оказаться достаточно света, — сказал Хаупт, — чтобы предупредить нас о столкновении.
— Как насчет большой волны? — спросил Ромеро. — Если эта каменюка рухнет в воду, она разбудит дедушку всех цунами. А вы же знаете, как говорят: «Если ты на пляже и видишь приближающееся цунами, уже слишком поздно спасать свою шкуру».
— Разве что, — заметил Фезерстоун, — у тебя быстрая заправленная машина на хорошей дороге, ведущей с пляжа.
— И если, — добавил Ромеро, — дорога не забита другими машинами, пытающимися сделать то же самое. Но как насчет такого цунами?
— Не переживай, — ответил Хаупт. — Оно может прокатиться по равнине вглубь страны на несколько километров — на десять, может, на двадцать, но мы, по крайней мере, в ста километрах от любого моря. Скорость…
— Откуда ты знаешь, — прервал Тодд, — что мы в ста километрах от моря, когда у нас нет карты местности этого периода?
Хаупт ответил с вынужденным терпением старой школьной учительницы, занимающейся с отстающим учеником.
— Потому что, если бы море было ближе, с этой высоты мы бы его видели. Скорость волны существенно меньше скорости звука, немного превышающую 330 метров в секунду, и которая также является скоростью ударной волны.
35
Гемипенис (лат. Hemipenis) — внешний парный копулятивный орган ящериц и змей. (Прим, пер ев.).