Темная полоса появилась над горизонтом, казалось, она подползает все ближе.
— Пыль, дым и водяной пар, я так полагаю, — сказал Фезерстоун.
Поросшая кипарисами болотистая равнина перед нами менялась на глазах. Перемены начались на границе видимости и быстро приближались. Изменение обратило весь лес в огромный костер. Деревья вдоль переднего края вспыхивали ярко-желтым и оранжевым пламенем, быстро поглощавшимся колоссальным облаком черного дыма, но тут же загоралась следующая лесная полоса.
— Вот и ударная волна, — сказал Фезерстоун.
— Пять минут! — сказал я. — В кабину, все! Живо!
Мы побежали к переходной камере и обнаружили там Коэна и Раджу на четвереньках перед закрытыми дверями.
— Господи, в чем дело? — заорал я.
— Брюс уронил ключи, — сказал Раджа. — Ничего не трогайте!
Они шарили руками по земле, разыскивая ключи. Прошло лишь несколько секунд, но мне они показалось часами. Мне показалось, что рассвет потускнел от стремительно застилающего небо облака дыма, но это, возможно, была только игра воображения.
— Позвольте мне, — сказал Тодд.
Он включил электрический фонарик, лучом которого принялся водить туда-сюда. Как раз тогда, когда, казалось, надежды уже не осталось, Коэн закричал: «Нашел!» и схватил ключи.
Тодд, во всяком случае, доказал, что он нечто большее, чем заноза в заднице. Коэн открыл дверь быстрее, чем когда-либо на моей памяти, и мы полезли внутрь. Я пересчитал головы залезающих мимо меня в кабину и завопил:
— Где О’Коннор? Ох, Джон! Где ты, во имя чертова ада?
— Иду, — сказал О’Коннор, неспешно шагающий от палаток с квадратным полотном в рамке под мышкой. — Забыл этот набросок, — пояснил он.
— Беги, будь ты проклят! — заорал я.
Наконец я затащил его внутрь в целости и сохранности, а потом залез и сам. Брюс Коэн, стоящий у контрольной панели, протянул руку к рычагу, запирающему двери, когда через дверной проем мелькнула еще одна тень. Я был уверен, что все мои сагибы внутри. Некоторые вскрикнули, когда к ним запрыгнул новый пассажир с ловкостью, куда большей, чем человеческая.
Коэн заколебался, затем яростно дернул рычаг. Двери захлопнулись. Новичок взвизгнул, потому что закрывающиеся двери оборвали последние сантиметра два кончика его длинного хвоста. Владельцем хвоста был стен, похожий на того, который загнал Джорджа Ромеро в камеру два дня назад.
— Отправляемся в Настоящее! — крикнул я Коэну, уже работавшему с настройками.
Камера дернулась, но это был не просто переход сквозь время, но и физическое движение в позднем меловом периоде.
— Землетрясение! — крикнул Фезерстоун.
К этому моменту Коэн уже уверенно держал нас на маршруте путешествия во времени. Свет потускнел, и все почувствовали ужасное головокружение, вибрацию и тошноту. Я смотрел в сторону нашего безбилетника, зажатого в углу комнаты возле двери. Что, черт возьми, нам с ним делать? Стрелять в таком тесном помещении стало бы самоубийством. С другой стороны, оставлять спутников на милость мезозойского плотоядного…
— Он кажется неагрессивным, Реджи, — сказал Раджа. — Должно быть, он запомнил позавчерашнюю камеру и, увидев, что его мир в дыму, понял, что для него это самое безопасное место. Для рептилий они считаются довольно сообразительными… Ох, нет!
Тошнота повлияла на стенонихозавра, и его последнее блюдо оказалось на полу кабины. Брюс Коэн, когда это увидел, ругался так затейливо, как я никогда и не слыхивал. Самый красноречивый деревенский сквернослов по сравнению с ним показался бы скромной училкой.
Раджа не ошибался насчет того, что стены были умнее большинства других рептилий. Некоторые утверждают, что если бы не Энио, динозавры все еще могли бы быть в силе, а потомки стенов превратились бы в рептилоидный эквивалент человечества.
— Если мы оставим его в покое, — сказал Раджа, — он, вероятно, поступит с нами так же. Должно быть, он больше испугался События, чем нас. Многие зоопарки не отказались бы от живого динозавра. Музею, который доставил отсюда яйца, не повезло, они не проклюнулись. Посмотрим, позволит ли бедолага перевязать ему хвост; ты же знаешь меня и животных.
— Ей-богу! — сказал Ромеро. — Уверен, это мой соперник за благосклонность той самки. У него такой же шрам на морде. Бедную девочку убила ударная волна.
— Жаль, что мы не смогли привезти пару, — сказал Фезерстоун, — и разводить их.
— Если вы, ребята из музеев, готовы принести деньги нам, чтобы доставить подругу стену, вы увидите, что фирма «Реки и Айяр» всегда готова к деловым переговорам, — заметил я.