— Что теперь? — спросил Холцингер. — Потащим его сами или пришлем сюда людей?
— Мы потащим его на шесте, — сказал я. — Он весит меньше ста кило.
Шестом послужил телескопически складывающийся алюминиевый стержень с мягкими прокладками на концах, нашедшийся в моем рюкзаке. Я его таскал, так как в эпохи вроде этой нельзя рассчитывать на то, что на месте найдутся достаточно крепкие деревца, которые можно было бы использовать как шесты.
Мы с Раджой выпотрошили крепколоба и привязали тушу к шесту. На потроха начали слетаться тысячи мух. Ученые говорят, что это не настоящие мухи в современном смысле слова, но они выглядят, как мухи, и ведут себя, как мухи. Есть тут такая огромная четырехкрылая падальная муха, летает она с характерным глубоким гудением.
Остаток дня мы возвращались, потея под этим шестом. Ящерицы разбегались с дороги, а мухи жужжали над тушей.
Мы добрались до лагеря незадолго до заката, проголодавшись так, что могли бы сожрать всего крепколоба за один присест. Подручные хорошо обустроили лагерь, так что, пока повар жарил стейки из крепколоба, мы, ощущая себя повелителями всего сущего, присели за стол опрокинуть по стаканчику виски.
Холцингер сказал:
— Хм, если я убью цератопса, то как мы притащим его голову?
Я объяснил:
— Если позволит рельеф, мы прикрепим его к алюминиевой раме на роликах и потащим.
— И сколько весит такая голова?
— Зависит от возраста и вида. Самая крупная может весить больше тонны, но в основном — от двухсот до пятисот кило.
— А рельеф везде такой же овражистый, как сегодня?
— По большей части. Понимаете, это из-за того, что растительного покрова мало, а осадков хватает. Эрозия ужасно быстрая.
— А кто потащит голову на этих роликовых санках?
— Все, имеющие руки. Для крупной головы понадобится каждая унция мышц нашего отряда. На такой работе никто не останется в стороне.
— Ага, — сказал Холцингер.
Я видел, что он задумался, стоит ли голова цератопса таких усилий.
Следующую пару дней мы обследовали окрестности. Ничего стоящего для охоты, разве только стадо орнитомимов, которые ускакали, прыгая, как целая балетная труппа. Кроме них попадались лишь обычные ящерицы и птерозавры, птицы и насекомые, среди которых была и здоровенная муха с кружевными крыльями, жалящая динозавров. Понятно, что для такого хоботка человеческая кожа вообще не препятствие. Одна такая, когда ужалила Холцингера сквозь рубашку, заставила его скакать и танцевать, как краснокожий индеец. По этому поводу Джеймс ехидно заметил:
— Стоит ли суетиться из-за одной мелкой мошки?
На следующую ночь он, во время дежурства Раджа, завопил так, что все мы повыскакивали из палаток с ружьями наготове. А это всего-то динозавровый клещ забрался на него и присосался подмышкой. Поскольку даже голодный клещ размером с большой палец, реакция Джеймса вполне понятна. К счастью, он успел содрать клеща до того, как тот сцедил из него пинту крови. Холцингер довольно сильно обиделся на Джеймса из-за шуточки про муху, так что теперь Холцингер вернул ему фразу:
— Приятель, стоит ли суетиться из-за одного мелкого жучка?
Джеймс с рычанием растоптал клеща, не слишком довольный, что получил в ответ собственную подколку.
Мы собрали вещи и двинулись дальше по маршруту. Для начала мы собирались отвезти сагибов на болото зауроподов, больше для того, чтобы показать им дикую природу, нежели для охоты.
С места, где материализовалась переходная камера, болото выглядит будто бы в паре часов ходьбы, но на самом деле это путешествие на целый день. По первости — несложное, там надо спускаться вниз по склону, да и кустов немного. Затем, по мере приближения к болоту, саговник и ивы разрастаются настолько густо, что приходится буквально продираться сквозь заросли.
Я привел отряд к песчаному гребню на границе болота, так как он был лишен растительности и с него открывался прекрасный вид. Пока мы добрались до хребта, солнце почти зашло. Пара крокодилов скользнула в воду. Сагибы настолько умотались, что упали на песок, словно мертвые.
Туман вокруг болота густой, поэтому солнце казалось темно-красным и странно искаженным. Высокие облака солнце окрасило в красное золото… В общем, было о чем Радже написать в одном из его новых стихотворений. Несколько маленьких птерозавров метались над головами, как летучие мыши.
Борегар Блэк развел костер. Мы занялись стейками. Похожее на пагоду солнце скользило за горизонт и что-то за деревьями скрежетало, как ржавая петля, когда в воде шумно выдохнул зауропод. Понимаете, они реально здоровенные. Если бы Мать-Земля вздыхала из-за злодеяний детей своих, так звучали бы ее вздохи.