— Вот потому-то язык чертовски портится, — парировал Деларуэ.
Мы надеялись обнаружить мастодонтов достаточно близко к месту материализации камеры, поэтому не собирались перемещать лагерь и не стали брать с собой целый караван ослов для перевозки вещей по бездорожью. Мы решили, что если нам все-таки придется переносить лагерь, то мы сможем отправить за ними в Настоящее камеру с Блэком и его командой.
В последнюю минуту ребята Хокерсмита занесли в камеру бочку с яблоками. Хокерсмит объяснил:
— Это приманка. Проследите, чтобы никто из ваших людей не стащил ни яблока. Для слонов я не нашел лучшего успокаивающего, чем спелые желтые яблоки, это их лакомство. Единственное, что могло бы утихомирить их быстрее, это плоды дерева марула из Южной Африки. Созревшие, они начинают бродить и когда слон их ест, то пьянеет. У меня не нашлось этих фруктов, возможно, и к лучшему. Проблем хватает и с трезвым слоном, вообразите, каково справляться с пьяным!
— Чертовски хорошая идея, — сказал я.
Мы вошли в камеру и отправились в прошлое.
Переход прошел вполне рутинно. При переходе один из людей Хокерсмита из-за морской болезни потерял свой завтрак. Ему хватило сил сдерживаться, пока Раджа не передал гигиенический пакет. Коэн прицеплял мешки с этими пакетами к спинкам сидений, но сиденья убрали, а о пакетах никто не позаботился. Однако у Брюса Коэна пунктик насчет поддержания в кабине чистоты и порядка, так что он-то не позабыл захватить с собой пакеты.
Я сказал Коэну, чтобы он установил на своих циферблатах миллион лет до Настоящего. Это было ближайшее к Настоящему время, в которое разрешали отправляться ученые, работающие с Прохазкой. Они опасались, что путешественники во времени могут повстречаться с предками Блэкэлка, пришедшими из Сибири. Такая встреча повлияла бы на последующую историю, и получился бы парадокс. Чтобы его предотвратить, нас вышвырнуло бы в Настоящее, бумм! — и все умерли.
На самом деле, я уверен, что и отправка на полмиллиона лет в прошлое не повлечет за собой никакого риска, так как все свидетельствует о том, что первые краснокожие пришли в Северную Америку намного позднее, чем в стотысячном году до нашего времени, но эксперты Прохазки для безопасности настаивает на очень большом запасе.
Коэн нашел нам хорошее место для высадки. Он не может перемещать камеру по горизонтали, но, перемещаясь туда-сюда во времени, он может найти период, когда площадка плоская, а почва достаточно твердая для безопасной высадки. Ландшафт в одномиллионном году до нашего времени выглядит едва ли иначе, чем национальный лес «Марк Твен», названый в честь писателя, в современном южном Миссури. Этот штат довольно-таки ровный, есть небольшие возвышенности, но нет ничего, что американец из западных штатов согласился бы назвать горой. Самое высокое место в округе Айрон, гора Таум-Саук, всего лишь около пятисот метров. В штате Колорадо никто не удосужился бы дать название такому холмику.
Миллионы лет эта территория была частью большого леса умеренной зоны, покрывавшего восточную треть континента до тех пор, пока не пришли белые люди, вырубившие большую часть деревьев ради сельскохозяйственных угодий. Западная граница леса перемещалась туда-сюда в зависимости от погодных условий. В засушливые столетия лес отступал на восток, оставляя большую часть Миссури травянистой равнине, а последовательность влажных веков возвращала лес обратно.
Очевидно, мы попали в один из сухих периодов. Вокруг хватало деревьев, главным образом это были клены, гикори и дубы нескольких видов, но они росли рощицами и купами. Для нашего бизнеса такой ландшафт предпочтительней сплошного густого леса. Тут не только крупнее животные — трава обеспечивает их легкодоступной пищей, но и нам проще их заметить. В настоящих джунглях тебе чертовски повезло, если видимость на полета метров. Никогда не знаешь, сколько зверей из тех, кого ты высматриваешь, просто за пределами этого ограниченного радиуса.
Как бы то ни было, когда мы с Раджой выскочили с ружьями наготове, в поле зрения не оказалось ни одного животного, кроме пары белок. После отправления камеры обратно в Настоящее за снаряжением, первые несколько часов мы все были заняты разворачиванием лагеря.
Кроме обустройства лагеря, мы в стороне разложили большое брезентовое полотно. Это полотно было привязано тросом к мощной лебедке, а лебедка, в свою очередь, крепилась к прутьям решетки в кабине и была подключена к силовой установке переходной камеры. Если мы сможем заманить мастодонта на брезент, то попытаемся его усыпить и с помощью лебедки затащить в камеру. Я попросил ребят насыпать из подручного грунта небольшую рампу от уровня земли на месте нашей высадки до порога в дверях камеры. Но брезент можно было разместить от камеры не дальше, чем позволяла длина троса.