— Это научное определение для урчания газов в кишечнике слона, — ответил я.
Мы осторожно шли вперед, пока не услышали треск ломающихся ветвей. Наконец примерно в семидесяти метрах мы увидели наш объект преследования, подтаскивающего ветви липы, чтобы объесть мелкие веточки и листья.
Объектом оказался большой мамонт, высотой у плеча добрых четыре метра. Он был довольно коротким, но длинноногим, покрытым красновато-коричневой шерстью, однако не такой длинной, как у более мелкого истинного или шерстистого мамонта, обитающего дальше на севере. Еще он имел пару прекрасных длинных, спирально загнутых бивней, сходящихся почти в одну точку, которые привели бы в экстаз любого из моих гоняющихся за трофеями охотников-сагибов. Когда-то много спорили о том, какое применение могут иметь такие скрещенные бивни, так как их концы не функциональны. Потом выяснилось, что самцы использовали их как лопаты, раскапывая пищу зимой, а самки и молодняк следовали за ними. Путешествия во времени подтвердили эту теорию.
— Колумбийский мамонт, — сказал я. — Paraloxodon jeffersoni, если я правильно помню учебники.
— О, эта терминология устарела, — в своей раздражающей манере вмешался юный Деларуэ. — В настоящее время большинство специалистов определяют его, вместе с шерстистым мамонтом как Mammuthus. А некоторые даже хотят запихнуть их всех обратно, согласно Линнею, в семейство Elephas, но я считаю, что это чересчур.
Мы глазели на мамонта, но через некоторое время просто смотреть, как животное ест, ест и ест, становится чертовски скучно. Хокерсмит спросил:
— Попробуем его захватить, Реджи?
Я покачал головой.
— Он слишком высокий, чтобы поместиться в камере, разве только мы сможем заставить его опуститься на колени и заползти внутрь. Не вижу перспективы.
— Вы можете выстрелить в него зарядом транквилизатора, — сказал Деларуэ. — Он, я уверен, тут же ляжет.
— Да? Предположим, я вкатил ему дозу транквилизатора. Он просто ложится и дремлет, как потом доставить его к камере? Мы примерно в километре от лагеря, и почти так же далеко от поддона. (Так мы называли брезент, прикрепленный к камере). Кроме того, он весит по крайней мере пять-шесть тонн. Кто-нибудь хочет затрофеить эти бивни?
— Только не я, — сказал Блэкэлк. — Мои предки добыли их больше чем достаточно.
— Тогда давайте возвращаться в лагерь.
— Эй, погодите! — воскликнул Деларуэ, возившийся со своей камерой. — Я хочу сделать крупный план.
И посеменил прямо к мамонту-самцу. Я читал, что одинокие самцы слонового племени чаще всего очень раздражительны — из-за отсутствия регулярных половых контактов, как я полагаю. Я окликнул:
— Эй, вернись!
Но Деларуэ просто неопределенно махнул рукой, продолжая идти к мамонту.
Когда он преодолел половину расстояния, мамонт, как я думаю, или заметил его своими довольно близорукими глазами или, возможно, уловил запах. Он выронил ветку, которую обгладывал, и двинулся в сторону Деларуэ, задрав хобот и принюхиваясь. Деларуэ, у которого не было ружья, не отрывал глаза от видоискателя.
Мамонт издал визгливый крик и продолжал приближаться, я приготовился стрелять. До Деларуэ, наконец-то дошло, что происходит и он выпрямился. Когда он повернулся к нам, чтобы бежать от нависавшего над ним мамонта, этот кусок идиота запутался в собственных ногах и упал, распластавшись на земле. Я не смел стрелять, опасаясь, что мамонт упадет на Деларуэ и раздавит его.
Потом сбоку грохнул штуцер Раджи. Мамонт покачнулся, словно от оглушающего удара. Потом он восстановил равновесие и ушел, тряся головой.
— Я прострелил ему шишку на верхушке черепа, — сказал позже Раджа. — Я знал, что ты не захочешь его убивать. Пуля просто прошла сквозь губчатую массу костных полостей. Может, у него какое-то время и поболит голова, но дырки скоро заживут.
Этот купол на голове мамонта обеспечивает крепление огромных шейных мышц, которые должны быть чертовски мощными, чтобы поддерживать такие бивни.
— Вам следовало его убить, — заявил Деларуэ. — По результатам исследования его головы я мог бы сделать публикацию, а то и всю мою диссертацию.
— Вы ничего про это не говорили, — ответил Раджа.
— Но я считаю, что любой, имеющий мозги… — начал было Деларуэ.
Мое собственное раздражение прорвалось наружу, и я вспылил.
— Слушай, черт возьми, ты поперся к мамонту, хотя я запрещал это делать и чуть было не втянул нас в серьезные неприятности, а потом не смог разобраться в собственных дурацких ногах и свалился на пути животного. Еще одна такая выходка — и мы тебя связываем по рукам и ногам, кидаем в кабину и просим Коэна подбросить тебя до Настоящего.