Наконец мы выстроились перед австралийской переходной камерой, в большом бетонном здании, построенном на окраине Дарвина. Коэн увлеченно беседовал с местным оператором камеры, парнем по имени Драга Радич.
К моему большому облегчению, Прендергаст вернул мне мою винтовку. Во время поездки мне пришло в голову, что если он действительно чувствует то, что подразумевают его редакционные статьи, то, возможно, выстрелит мне в спину, а потом скажет: «Ой, простите, это был несчастный случай».
Потом он развернул схематическую карту и пояснил:
— Здесь показан ландшафт примерно пятисоттысячного года до нашей эры, в этом времени побывал Элджи. Можно надеяться, что рельеф радикально не менялся в течение нужного интервала.
Так как мы планировали провести в плейстоцене всего несколько часов, мы не брали с собой лагерное снаряжение и помощников для его установки. Хейвенс просто запихнул нас в переходную камеру и махнул, чтобы мы отправлялись. Радич установил свои циферблаты на 495 000 год до н. э. и нажал кнопки.
К тому времени, как стрелки на циферблатах перестали вращаться, Бренда от головокружения и прочих прелестей путешествия во времени выглядела как очень мертвая рыба. Радич с едва заметным толчком опустил камеру, и мы вывалились наружу.
Ландшафт выглядел очень похожим на современный австралийский буш — бурый, с покрытой пылью зеленью. Деревья по большей части были представлены эвкалиптами и акациями, попадались араукарии и панданы. Не было ни одного экземпляра этого сорняка, кактуса опунции, называемого еще колючей грушей, завезенного каким-то идиотом пару столетий назад и распространившегося так, что оззи с ним до сих пор борются. Взлетело несколько птиц, но кроме них, никакого зверья мы не увидели, никаких признаков сумчатого льва или других хищников.
Прендергаст развернул свою карту.
— Я думаю, что мы здесь, — показал он. — Если местность похожа на ту, что была пять тысяч лет назад, к западу отсюда уклон и дальше небольшая лощина или овраг, с биллабонгом[42] внизу, а затем снова подъем. Если хотите увидеть дикую жизнь, то надо туда, так как на биллабонг животные должны приходить пить. Я покажу дорогу.
Мы отправились за Прендергастом, тащившим на плече свою видеокамеру. Та, должно быть, весила пару десятков кило, но толстячок, похоже, не возражал.
После получасового перехода мы подошли к краю впадины, о которой говорил Прендергаст. Сквозь кусты мы довольно хорошо видели воду на дне впадины. Там же была и пара животных, пьющих из водоема. На таком расстоянии и через все кусты, даже разглядывая их в бинокль, мы мало что могли о них сказать, за исключением того, что они довольно-таки приличного размера и что у них коричневая шерсть.
— Дипротодоны, — сказал Прендергаст. — Хотите подойти поближе и посмотреть, а?
— О да! — накинув на шею ремешок своей маленькой камеры, вздохнула Бренда. Пешую прогулку она перенесла очень хорошо. — Это то, о чем я мечтала.
— Тогда вы спускайтесь вдвоем, — сказал Прендергаст. — Я останусь здесь, чтобы снимать, постараюсь найти место с лучшим обзором.
Коэну и Малгару он сказал:
— Пожалуйста, оставайтесь рядом, вдруг мне понадобится ваша огневая мощь. Как только я отсниму хорошие кадры, мы тоже спустимся и присоединимся к ним.
Повернувшись к нам с Брендой, он добавил с мерзкой ухмылкой:
— Это даст вам двоим немного приватности — ну, конечно, если сэр Редж все еще в состоянии поднять на дыбы своего скакуна.
По мере того, как смысл высказывания Прендергаста доходил до меня, я чувствовал, что начинаю становиться бешеным, как топор мясника. Я сжал кулаки, чтобы размазать эту мразь. Пусть неспортивно, пусть я больше его в два раза, но в тот момент меня это не волновало.
Но тут Бренда сладко улыбнулась, как всегда, как я знал, улыбалась, собираясь уязвить посильнее. Она сказала:
— Уверяю вас, мистер Прендергаст, что сэр Реджинальд может делать все то, что делал в молодости — возможно, и лучше, пусть и не чаще. Идем, Редж!
И пошла вниз по склону, поскальзываясь в своих новых ботинках.
Обычно я веду себя осторожнее; но я не мог себе позволить отстать от спутницы моей жизни. Поэтому я закинул винтовку за спину, оставляя обе руки свободными, и ринулся вниз, скользя и спотыкаясь. Я чуть не кувыркнулся, но ухватился за ветку и удержался.
— Смотри, куда ставишь ноги! — окликнул я Бренду — Змеи!
Сегодня в Австралии имеется замечательный ассортимент ядовитых змей, и можно предположить, что в плейстоцене их повсюду скользило ничуть не меньше. Но Бренда скакала впереди меня, как будто она все еще школьница. После стольких лет работы на дикой природе у меня нет такого иррационального ужаса перед змеями, какой бывает у многих, однако я не хотел бы давать шанс существам, способным убить меня одним легким укусом.
42
Биллабонг (англ, billabong) — пересыхающая река, старица (в Австралии). (Прим, перев.).