Они упали на кровать, уже не сдерживаясь, срывая одежду, чтобы, наконец, ощутить обнаженную кожу. Они вжимались друг в друга, желая слиться. Гейл подмял Рэнди под себя, не переставал целовать и вылизывать, губы жадно скользили по гладкой коже груди и живота, а ладони гладили и сжимали. Дыхание у блондина сбилось, он лишь стонал и выгибался под ласками мужчины. Добравшись, наконец, до возбужденного члена партнера, Гейл жадно заглотил головку, выпустил, посасывая и наслаждаясь нежностью кожи. Он выпускал член изо рта, облизывал по всей длине, снова забирал в рот, сколько мог. Рэнди потряхивало, возбуждение было так велико, что он стонал не переставая.
— Не могу больше, Рендс, хочу тебя, так хочу! — только и смог прошептать Харольд.
Рэнди попытался перевернуться, но Гейл остановил его:
— Нет! Хочу видеть тебя!
Рэнди кивнул и шире расставил ноги, открываясь мужчине. Гейл, пошарив по тумбочке, нашел презерватив и смазку. Выдавив немного на пальцы, он опять жадно припал к губам блондина, одновременно медленно проталкивая один палец в сжавшееся колечко мышц. Скользя губами по скулам и подбородку, Гейл добрался до нежной шеи и прихватил губами пульсирующую жилку. Уже два пальца растягивали Харрисона. Несколько движений, и к ним присоединился третий. Но все равно парень был нестерпимо узкий. Еще чуть-чуть и Гейл почувствовал, что больше не может терпеть, он раскатал презерватив по члену, нанес побольше смазки, поднял ноги Рэнди себе на плечи и плавно скользнул в растянутое отверстие сразу на всю длину. Он замер, давая партнеру время привыкнуть. А когда Рэнди нетерпеливо шевельнул бедрами, начал ритмично двигаться, меняя угол, ища нужный. Вдруг блондин выгнулся дугой и сильнее застонал. Гейл ускорился, точными движениями задевая простату. Он вбивался в податливое тело и, не отрываясь, смотрел в лицо Рэнди, впитывая все эмоции, всю гамму удовольствия, отражающуюся на нем. Харрисон же, запрокинув голову, стонал все громче и громче.
— Гейл! Да, Гейл! Гейл!
Рэнди уже был близок, да и Харольд держался из последних сил. Мужчина обхватил ладонью член партнера и провел несколько раз вверх и вниз. И вот блондин выгнулся, изливаясь между их животами, сжимая Гейла так, что он сделал еще пару движений и последовал за ним, утопая в ярких вспышках оргазма. Они без сил рухнули на кровать, Харольд еле дыша, все же нашел губы блондина и с благодарностью поцеловал. Потом снял презерватив, собственнически притянул безвольного Рэнди к себе, устраивая его поудобнее, и они оба провалились в сон.
Не имело значения, что будет завтра, только сейчас, только это мгновение, когда они вместе, когда соприкасаются телами, сердцами и душами. Только это было важным.
Утренние солнечные лучи скользнули по лицу темноволосого мужчины. Он потянулся, как сытый кот, губы растянулись в улыбке, вспоминая прошедшую ночь. Еще минута и Гейл открыл глаза. Улыбка тут же сползла с его лица, а глубокая складка залегла между бровей. В постели он был один. Мужчина приподняся и застонал:
« Блять! Нет! Он меня доконает».
Глава 7
Гейл откинулся на подушки, достал сигарету и закурил. Несколько колечек дыма уплыли к потолку и бесследно растворились там. Он бездумно уставился в окно, но трель сотового вернула его в реальность. Гейл подскочил и посмотрел на часы.
— Черт! Проспал!
Он заметался по номеру, кинулся в душ, на ходу хватая трубку. Отсутствие Рэнди в кровати, да и в номере вообще, выбило его из колеи. Он не представлял, что теперь ожидать от блондина.
— Слушаю!
— Мистер Харольд, доброе утро! Это Адамс. У вас все в порядке? — озабоченно спросил он. — Уже десять. Все уехали на место съемки. Нет только вас. Я жду в машине около отеля и я…..
— Я все понял мистер Адамс, дайте мне 15 минут! — перебил его Харольд, думая о том, как Грей сегодня официален.
Но, видимо, этот парень умеет отделять работу от личных отношений. А вот и он сам…
— Да! Еще одно, мистер Адамс, кофе, мне очень нужен кофе.
— Хорошо! Жду вас! — Грей отключился.
Через 15 минут Харольд уже сидел в машине со стаканом кофе в руке, блаженно потягивая горьковатый напиток.
Съемочная группа расположилась в безлюдном месте, всего в 20 минутах езды от отеля. Места были довольно живописные, учитывая не особо густую растительность острова. Высокие пальмы обеспечивали прохладу в жаркий солнечный день.
Гейл выхватил взглядом Харрисона из толпы, снующих туда-сюда людей. Тот сидел за столиком под навесом и тоже потягивал кофе. Гримерша уже поработала над его лицом. Оставалось только переодеться.
Гейл подошел к Рэнди.
— Привет, Солнышко!
— Привет! — вздрогнув, не поднимая головы и не отрываясь от чашки, пробурчал Рэнди.
— Почему ты ушел и не разбудил меня? Я проспал!
— Неужели! А с чего ты решил, что я буду исполнять роль твоего будильника? Может, и кофе в постель надо было подать? — не очень любезно отозвался Рэнди.
— Я бы не отказался, — хохотнул Гейл, не замечая сарказма Харрисона. — Рэндс, что-то не так? Нам нужно поговорить, я прошу тебя…
— Послушай, Гейл, то, что вчера произошло, просто…, — начал блондин.
— Только не говори, что мы опять снимали напряжение, и это ничего не меняет. Извини, но я в это не поверю, — перебил его Харольд, напрягаясь.
Ему совершенно не нравился этот разговор. Где-то глубоко внутри головы начала зарождаться боль.
— Ну, нет, просто…просто Тому нужно было срочно уехать и … опять в бар я не пошел… искать…я выпил и…вообщем я пришел к тебе…, — с трудом подбирая слова пытался объяснить Рэнди.
— А ты не подумал, что я мог бы быть не один, а с Греем? Ты же, кажется, сам меня благословил на это, — начал заводиться Гейл.
— Ну, устроили бы тройничок, — попытался пошутить блондин, без тени улыбки.
Боль в голове Гейла усилилась. Ему очень не нравилась тема разговора.
— Значит, ты просто искал замену? С Томом не получилось, кстати, где ты откопал этого заморыша, и ты решил заменить его мной?
— Ну, можно сказать и так, — еле слышно пробормотал Харрисон.
Гейлу показалось, что его хлестнули по лицу, щеки сразу вспыхнули, а боль уже пульсировала в висках, норовя взорвать голову. На секунду он прикрыл глаза, а потом подался вперед, схватил Рэнди за шею, причем пальцы так привычно легли в ложбинку под волосами, которую он любил ласкать, притянул к лицу и, глядя прямо в глаза, медленно, тихо, но стальным голосом произнес: