Маша, прямо в ночнушке, побежала по пустым детсадовским комнатам в душевую. Там на вешалке-вишенке висели тончайшие ночная сорочка и пеньюар.
— Алла Юрьевна! — вскричала Маша. — Господи, прелесть какая!
— Это от меня. Я все же мать, хоть и посаженная.
Из душевой Маша вышла эдакой королевишной — в сорочке и пеньюаре.
Алла Юрьевна, и Семеновна, и Таня и Надя, которые уже тоже подошли — все они ахнули.
— Машка, какая же ты красавица! — воскликнули присутствующие.
Это было правдой! Маша и сама видела в стареньком зеркальце душевой, что невозможно хороша. Что светлая, прозрачная кожа, блестящие серо-зеленые глаза, русые, с рыжим отливом волосы — все вместе создает совершенно особый в своей прелести образ.
Таня принялась колдовать над ее ногами, затем руками, приговаривая как над ребенком:
— Вот какие у нас будут ноженьки. Вот какие у нас будут рученьки… вот как будет целовать их Сереженька…
Надя что-то рассказывала, сидя на соседнем стуле. Тоже что-то доброе и веселое.
Ее все любили в этот день.
Семеновна побежала в кафе, где был заказан свадебный ужин, чтобы что-то донести, кажется, фрукты и вино… Алла Юрьевна все висела на телефоне, бесконечно долго уточняя с Сережиной мамой количество гостей и меню.
Когда с макияжем и прической было покончено, Маша достала бутылку шампанского.
— Давайте, девчонки, пока нет никого… За меня! А то у меня девичника-то и не было!
Они открыли бутылку, наполнили столовские чашки.
— За тебя, Машка! Будь счастлива.
— Спасибо, девочки! Представляете, через каких-нибудь четыре часа Мария Разуваева станет Марией Гончаровой. Красиво! За Сережку следовало выйти замуж из-за одной лишь фамилии.
— Так ты, наверное, из-за фамилии и выходишь, — не удержалась все же Надежда.
— Перестань, Надька, как не стыдно! У них такая любовь! Это же видно! — рассердилась Таня.
— Вы что это здесь делаете? Ага! Распитие спиртных напитков в стенах дошкольного учебного заведения! Причем в отсутствие заведующей!
— Аллюрьевна! Идите к нам! — закричали девушки.
Начальница присоединилась к компании.
— Ну, Машуля! Дай тебе бог! Я, что могла, сделала! Теперь уж ты… Не посрами нас!
— Машка-то? Да она первая красавица в городе! Это она-то посрамит? — разбушевалась вдруг личный стилист Таня. — Да Серега от счастья башку потерял. И в семье ее приняли хорошо, я слышала, люди говорили. Что это она посрамить должна? Это они пусть не осрамятся. Такую классную девчонку в дом берут! Свекровь-то, небось, и готовить не умеет, а, Машка?
— Ладно, девочки, перестаньте! Маша, пора надевать платье!
Ей все же справили настоящее свадебное платье. Деньги собрали опять-таки в детском саду — коллективный подарок от коллег. Фату подарил Сергей.
Маша ушла в кабинет Аллы Юрьевны, где висело зачехленное платье, и заперлась там.
Когда она спустя полчаса вышла, все ахнули.
— Маруся, что ты здесь делаешь? — как-то даже испуганно спросила Алла Юрьевна. — Тебе здесь не место! Тебе в Москву нужно, в телевизор…
Женщины молча любовались ею, не заметив, как в дверях возник жених. И тоже оцепенел. И вымолвил одно лишь слово:
— Моя!
Глава 24
НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ
В квартире генерального директора рекламного агентства «АРТ» сидели двое мужчин: хозяин, несколько обрюзгший брюнет с обширными залысинами на высоком лбу, и начальник службы безопасности фирмы и лично господина Трахтенберга, подтянутый, широкоплечий шатен лет сорока с небольшим. Говорил шатен:
— Шеф, я понимаю, что вызову наше недовольство, но, как начальник службы безопасности, не имею права молчать.
— Говори Алеша, только побыстрее. Машина на парах, нам с Гришей сегодня четыре сотни верст отмахать предстоит. О чем речь?
— О ком, — поправил Алексей. — Речь пойдет как раз о Григории.
— Опять о нем, — поморщился Трахтенберг. — Что еще?
— Снова пьяный дебош устроил. Девчонок перепугал. С плеткой за ними гонялся, избивал направо-налево…
— Ну, они к этому привычные.
— Они привычные, но не к этому. Он не клиент заведения, он не имеет права так обращаться с персоналом. За девочек вступился Дима, он и Диме врезал. Это как? Когда один охранник избивает другого просто так, под пьяную лавочку, это к чему может привести, вы понимаете?
— К чему?
— К полной деморализации. А деморализованная вооруженная команда — это опасно! В первую очередь для вас!
— Но это ты подбираешь людей! Набор сотрудников в охрану — это твоя прерогатива. Ты за них и отвечаешь.