Это было так невыносимо, что Сергей зажмурился. Маша замолчала, затем проговорила печально и ласково:
— Ну что ты? Расстроился? Не нужно! Я не умираю, Сереженька! Я уже умерла. Похороны за счет фирмы. Правда, Гриня?
Григорий переместился к другому концу стола, подальше от Сергея.
— Вы! Сволочи! Я вас всех! — тихо и яростно проговорил Сергей, надвигаясь на Григория.
Он подошел почти вплотную. Гриня выхватил из ящика «беретту».
— А ну-ка, стой, пока жив! Стреляю на поражение! Стой и слушай!
И столько силы было в его голосе, что Сергей замер.
— Убить нужно, это ты прав! Я бы и сам убил! Знаешь почему? Этот гад и у меня жену увел! У своего личного охранника, понимаешь? Это все равно что у брата. Я бы его, суку, на куски порвал. Да он опередил меня. Видишь, кто я теперь? Ты-то меня еще на двух ногах помнишь. А теперь я калека. Мне с ним не справиться. А ты можешь! Так отомсти за жену! Убей выродка!
— Это вы о ком?
— О Трахтенберге! Рекламном короле, содержателе притона! Ты думаешь, Маша здесь одна такая? Он их по провинции собирает, как грибы после дождя. Каждой дурехе карьеру обещает. «Девушка, хотите сниматься в кино?» — передразнил он кого-то. — Все хотят! Ни одна не отказалась! Машка, тебе он что говорил?
— Что сделает звезду экрана. А что? Он и сделал. Я довольна!
— Ага! Порнозвезду он из тебя сделал.
— Плевать… — Маша рухнула на топчан.
— Вот, видишь? Это не человек уже., это не та Маша, что замуж за тебя выходила. А всего-то месяц прошел! А что с ней дальше будет? Ты думаешь, увезешь ее? Да не поедет она никуда. Все, аллес капут! Из проституток не возвращаются. Бывают, конечно, исключения, но это не тот случай. Машке-то все это понравилось! Это он ее, сволочь, растлил, развратил и спокойно глядит, как она спивается! А сопьется до конца — усыпит как собачонку. Бывали уже такие случаи. Вот так!
Сергей подошел к топчану. Маша спала, раскрыв рот и похрапывая.
И от безысходности он разрыдался горько, как мальчишка.
— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Григорий, глядя мимо Сергея.
Тот обернулся было, но двое мужчин уже навалились на него, вывернули руки, потом в плечо вонзилась игла и Сергей отключился.
Глава 32
ИНСТРУКТАЖ
Он очнулся в просторной, почти пустой комнате. Напротив него журнальный столик с двумя креслами. В одном из них сидел незнакомый коренастый мужчина лет сорока. Сам Сергей лежал на кровати. Он быстро вскочил и едва не упал.
— Спокойно, Сережа! Не делай резких движений. Сядь рядом и поговорим как мужик с мужиком.
Сергей переместился в свободное кресло.
— Вы кто? Где я? — озираясь, спросил он.
— Сразу два вопроса не задают. Ладно, отвечу на оба. Я из охраны Трахтенберга. А ты в одной из наших конспиративных квартир.
— Вы хотите меня убить? — понял Сережа. И почему-то не испугался.
— Нет. Это, кажется, ты хотел кого-то убить, так?
— Вашего Трахтенберга? Да, хотел! Хочу! И когда вы будете в меня стрелять, я это повторю!
— Ну-ну, спокойно. Никто в тебя стрелять не будет, чушь какая! Вот что я хочу сказать тебе: если твое намерение серьезно, я тебе помогу. Если это так, эмоции… что ж, отлежишься еще пару часов и езжай назад, домой.
— Где мой мотоцикл?
— Внизу, на стоянке. Отличная машина! Ты хорошо им управляешь?
— Да, а что?
— А то… Это нам пригодится. Вот в чем дело. Тебе это покажется странным, но у каждого из нас свои счеты с Трахтенбергом. У Гриши он отнял…
— Жену? Это правда?
— И ногу. У тебя — Машу. И у меня есть свой счет. Этого подонка давно следует убить. За то, что девчонок растлевает, за то, что люди для него — пыль, мусор. Ты знаешь, сколько он судеб искалечил? Не счесть! Да ты еще многого не знаешь. Известно тебе, что Маша твоя участвует в оргиях? Диких, безобразных, садомазохистских. И оргии эти снимаются на видео. И гуляют эти порнофильмы в том числе по Интернету. Да и кассеты продаются. Не видел?
— Нет.
— Что ж, полюбуйся!
Мужчина щелкнул пультом, на экране телевизора появилась заставка с каким-то названием, которое Сергей не успел прочесть, и сразу, в следующем кадре он увидел Машу… Она стояла на коленях обнаженная, стояла перед пожилым голым мужчиной с обвисшим животом, глаза которого скрывала полумаска. Но Сергей узнал его, это был Трахтенберг. В его руке была плеть. И он стегал обнаженную спину женщины, а она вскрикивала гортанно, сладострастно и… целовала его ноги. Потом пошел следующий кадр — было много голых тел, мужских и женских. Но он видел лишь тело своей жены, по которому прохаживалась плеть, и слышал ее стон — сладострастный стон блудницы.