— Ик! — повторил наш, как выяснилось, домовой, и хлопнул повлажневшими глазками.
Хм, вообще, Бирюза регулярно наполняла специальную маленькую плошечку в кухонном уголке — молоком из крынки. И даже тихонько разговаривала с домовым, желая ему доброго дня и приятного аппетита. Но я сам никогда нашего домового не видел, не слышал и как-то не был уверен до конца — в реальности его существования. А молоко и кошка соседская могла выпивать!
М-да, уж! Нехорошо получилось…
— Кхм-кхм… извини, почтенный, не признали тебя сразу! Не держи зла! Как тебя зовут? — примирительно спросил я.
— Ик! Домовые мы! Ик! — пропищал домашний дух и спрыгнул со стула на пол.
Домовой (с виду — мартышенция бесхвостая, с примесью кошачьих), отчаянно косолапя, сбегал на двух задних лапках за печку и вернулся обратно с какой-то тряпочкой. Всхлипнул под столом, икнул и принялся за уборку.
— Дорогие коллеги-с! Мало того, что вы целой толпой выдавили из маленького и полезного духа… «эктоплазму», так он ее еще и сам собирает для вас! И кто после этого монстр? — саркастически прокомментировал Рифма действия нашей группы атаки.
Ну не гад ли! И так тошно. Ярила с Менялой затихарились и даже не отсвечивали, нагло сбросив исправление ситуации на меня.
Наша жертва, тем временем, успела выскользнуть в ванную комнату, судя по звукам, постирать тряпочку, а потом и вернуть ее за печку. Ага, закуточек его личный там располагается.
Проделав все эти манипуляции буквально за пару минут, домовой метеор вернулся на свой стул и опять вылупил на меня свои глазки. Гм, как-то надо ему компенсировать неприятности что ли:
— Есть не хочешь? И как тебя все-таки называть? А то домовых, наверное, хватает, а ты у нас такой один, — неуверенно уточнил я.
— Сытый я. Хозяюшка — добрая, всегда накормит, не забывает. Даже пряниками делится, когда бывают! — похвастался мелкий гурман. — Ик! Соседом меня зовет и помощником!
— Помощник… А давай я тебя буду Иком звать? С другими помощниками уже не спутать. И с меня — пряники! — понадеялся я на достаточность такой компенсации за угрозы жизни и испуг до… эктоплазмы.
На мое счастье, Ик злопамятностью и торговыми навыками не отличался и простодушно принял мои предложения. А в мой список покупок, к печеным яблокам добавились и пряники. Медовые!
По существу интересующего нас с Подушкой дела, Ик смог сообщить не так уж много. Оказалось, что он себя и помнит примерно со времени появления нашей семьи в этом доме. А сам дом — глава семьи, Иней Калинов — покупал свежепостроенным.
Про мару — домовенок рассказал только, что злой и страшный серый дух вертится около дома — раз в три полнолуния. Но ее отпугивает горький запах охранной травки, которую приносит регулярно старший из молодых хозяев (то есть –я). Ставший вдруг тоже страшным и частично немолодым. И больше так пугать его не надо, Ик — полезный! Даже горькая полынь это признает и на него не действует!
Вот ведь! К хорошему быстро привыкаешь или не замечаешь вообще. А Ик-то, оказывается, и передвигаться по дому слепой сестре помогает, одергивая ее за подол, если ей удариться грозит. И по хозяйству справляться-убираться — тоже. А еще чужих духов видит и предупредить страшного хозяина может! Пусть лучше эти чужие от страха писаются!
Воплощенное тело у Ика было, и он даже мог показываться на глаза людям, просто побаивался (практика показала, что не зря). Когда Подушка вывел нас из Грани, домовенок продемонстрировал себя и в обычной реальности. Здесь он имел большую схожесть с человеком, такой вот странноватый ребенок-лилипут с бородой и огромными глазищами.
— Подушка, а как у духа получается и тело иметь, даже с… физиологическими процессами, и невидимым становиться? — заинтересовался я природой домовенка.
— Сложно объяснить радугу слепому, — занудно обломал меня мистик, — это фазовый переход эфирной сущности. Для частичного повторения подобного — нам с тобой нужно освоение элемента Эфира или Пространства. Я тебе уже говорил. Кстати, про мару — новолуние через неделю!
Мы встретимся, мы обязательно встретимся! Не потерять бы в серебре — за нее одну, шмару бледную!
А в дом вернулась со своей прогулки Бирюза:
— О, Динь, тебе соседушка наш добрый — набрался отваги показаться? — улыбнулась мне сестренка.
Динем (от смороДины) называла меня только она — с самого детства, да еще и Ждана приучила. Уличное «Мор» в мой адрес — ей категорически не нравилось, а Смород — ей было тяжело выговаривать, когда только училась говорить.