Римма Коршунова охладела к детской мечте чуть позже. Гибель старшего брата и события Большого Блэкаута заставили девочку осознать, что в галактике есть существа — вполне разумные с виду! — вовсе не стремящиеся быть «братьями и сёстрами». Сама природа которых — убивать других, чтобы жить и размножаться самим. Могущественная, толерантная и великодушная цивилизация Земли оказалась не готова к встрече с подобным. Это было неправильно, с этим Римма не могла смириться. Защищать людей от любых врагов — вот достойная цель! А Homo universum пока подождёт. Когда первая отличница Верхнетагильского интерната вдруг пошла служить в Карантинный Комитет, это оказалось сюрпризом для учителей, знакомых, даже родителей. Разве что подруги всё понимали.
По служебной лестнице Комитета Коршунова поднималась быстро. Несколько лет — и она «правая рука» легендарного ригелианина Са-аха. Когда вспыхнула революция на Ракшасе, Римма возглавила объединённую бригаду собковцев и оперативников Кей-Кей. Именно благодаря бригаде землян вспышка народного гнева не закончилась массовым побоищем, а то и планетарной катастрофой, — имперские физики-ядерщики умудрились-таки изготовить «грязную бомбу». Потом Коршунова помогала создавать вооружённые силы и СБ ДРР, а вернувшись на Землю получила новое назначение — руководителя Карантинного Комитета. Самый молодой руководитель за всё время его существования.
Лена Крапивкина биологом и генетиком стала. Правда, лаборатория Одесского Научно-Исследовательского Института Прикладной Ксеногенетики, в которой она работала, занималась не межпланетным скрещиванием, но делом не менее интересным: они изучали ДНК медеанских паразитов. Образцов уцелело крайне мало, — невероятная, прямо-таки запредельная способность этих существ к регенерации не позволяла их просто убить. Останки требовалось сжечь или хотя бы сварить белок при тысячеградусной температуре. Но после нескольких лет скрупулёзной работы удалось вырастить жизнеспособную клеточную культуру. Следующим логичным шагом в эксперименте было воссоздать живой экземпляр. Разумеется, для этого требовалось разрешение Совета Земной Федерации.
Вместо разрешения в Одессу прибыла Особая Комиссия по оценке перспективности и целесообразности фундаментальных научных исследований. Проект закрыли как несвоевременный и потенциально опасный, клеточную культуру уничтожили. Спорить было бессмысленно, — за решением Комиссии стоял Верховный Сумматор со своим непререкаемым авторитетом. Хорошо, что лабораторию не разогнали. Теперь Крапивкина этой лабораторией заведовала и занималась исследованиями вполне обыденными, востребованными здесь и сейчас: генетическими заболеваниями, спровоцированными воздействием на человека инопланетных паразитов. Не галактических, самых обыкновенных.
Скен-эннаэ заведовала не лабораторией, а целым Научным Институтом. Но, увы, — ни средств, ни возможностей воплощать детскую мечту у неё не было. Пусть за двести лет контактов с землянами ниневийцы совершили огромный прыжок от ветряных мельниц и двупольного земледелия до солнечных электростанций и разработки вакцин почти от всех туземных инфекционных заболеваний, генетика их едва вышла из младенческого состояния. Минимум лет двести понадобится, чтобы ниневийская наука догнала земную, — если та остановится на достигнутом. То есть в реальности — никогда.
Но дружба с землянами подарила ниневийцам не только мощный импульс научно-технического прогресса и бесценный опыт преодоления социальных конфликтов. Они стали частью содружества, познакомились с другими разумными расами. Когда полгода назад ригелиане — аборигены четвертой планеты в системе двойного компонента B бело-голубого сверхгиганта Ригеля — построили свой первый межзвёздный корабль, вдруг оказалось, что земляне в качестве посредников при контактах необязательны.
Великие Магистры Ригеля были мудры, они прекрасно понимали, что их согражданам никогда не сравниться с земными братьями в изучении и освоении космоса. Внешнего Космоса. Но есть Космос Внутренний. Цивилизация Четвёртой Ригеля возрастом не уступала земной, но тысячи лет шла путём мистических откровений. Так почему бы не воспользоваться этим? Попытаться осуществить прорыв в «серой зоне» научного познания, на зыбкой грани, отделяющей его от эзотерики. Великие Магистры взялись построить и обслуживать космическую станцию на орбите звезды, лишённой планетной системы. Они пригласили учёных со всех миров развернуть на станции свои лаборатории и заняться исследованиями, которые на родных планетах, мягко говоря, не приветствуются. Ригелиане готовы были вкладывать заметную часть своего не такого уж большого по земным меркам ВВП в проект — без отчётов о результатах, без надзирателей, координаторов и «особых комиссий». Это был откровенный вызов землянам, особенно явственный на фоне того, что Совет Федерации инициативу ригелиан встретил холодно. Реакция Верховного Сумматора была и вовсе своеобразной.