— Быстро вы, — заметил он удивлённо. — Я думал, только через несколько дней вернётесь!..
— Нечего там несколько дней куковать! — я отмахнулся. — У нас и здесь дел хватает. К нам ещё первые федераты не приезжали?
— Утром приехали, и пока ещё здесь. А что такое? — поинтересовался Кирилл.
— Письменность их надо расшифровать! — хмыкнул Борборыч и похлопал рукой по обвязанному верёвкой сундуку. — Интересно очень, о чём они там переписываются… Да и вообще надо понять, что они дальше делать будут.
— Ну я попрошу наших гостей завтра не уплывать и пока задержаться… — согласился Кирилл. — Вы тогда идите, отдыхайте. И завтра подходите в администрацию. Котов ещё не вернулся, так что я ещё и армию вам сплавлю, чтобы самому тут отца-командира не изображать.
На том мы и разошлись. Вместе с Аришей я зашёл в форт, сбросил вещи, а потом мы сходили в кафе поужинать и легли спать. В тот момент мне казалось, что теперь-то уж точно пару месяцев у нас всё будет спокойно… И как всегда, реальность готовилась развеять подобные планы тяжёлым сапогом внезапностей, растоптать каблуками случайностей и злодейски посмеяться над нами. Но я всего этого ещё не знал и наивно наслаждался уютом своей башни.
Глава 7. Беженцы и слухи
Хорошо, что Кнехт умел читать по слогам! Просто великолепно, если честно! Просто прекрасно!.. Потому что ещё трое вышронцев, приехавших с ним, умели только крестиком подписываться — да и тот из-за трясущихся рук получался кривым. В общем, классическое средневековье в европейском стиле, только с большим религиозным фанатизмом. Даже своих вся их общественная система уже так достала, что они решили с бесхвостыми шашни крутить…
Вообще, чем больше я узнавал про вышронское общество (цивилизованное, конечно же!), тем больше понимал, что ребята загнали себя в какой-то тупик. Они в это самое средневековье вошли почти три тысячелетия назад — и с тех пор из него не выходили. Правда, я могу ошибаться в датировке — года у нас по длительности похожи, но и погрешность при прямом подсчёте получалась немаленькая.
Однако речь, конечно, не об этом, а о добытых документах, которые были весьма интересны по содержанию — если откинуть всякие разные отчёты, где перечислялось количество награбленного или число пойманных рабов, которых потом отправили на север. Отступив, вышронцы и не подумали успокаиваться — просто с голыми хвостами переть против пушек не хотели. В остальном для них ничего не изменилось: как бы ни был силён враг, его надо было забороть, заставить славить Первояйцо и поставить на место — то есть, перевести в статус раба.
Тех, кто вышронцам попался, как стало понятно из переписки, уже перевоспитывали в трёх специальных лагерях. Местоположение лагерей не уточнялось, только названия — «Скорлупа», «Белок» и «Желток». Как пояснил Кнехт, у них часто все важные вопросы решали по подобию Первояйца, раскидав их на три части. Он же упомянул, что где-то ещё наверняка есть лагерь «Зародыш», потому что вообще священное число в их религии — это четыре. А двинутые на всю голову вышронские священнослужители всегда делают четвёртым «что-нибудь тайное».
Например, пишут летопись, делят её на три части — и четвёртую прячут в архивы Великохрама. Устраивают реформу и делают три явных части, а одну — скрытую. Говорят про три священных сословия, а сами намекают на четвёртое (себя любимых, конечно же). И так далее, и тому подобное… И спасибо ещё, что там, на Вышроне, Кнехт был дальним отпрыском аристократического рода. Так что хоть и пошёл в наёмники от безденежья, но хоть какое-то образование имел.
В общем, в этих самых лагерях содержалось больше десяти тысяч человек, даже по предварительным прикидкам. И уже появились первые коллаборанты, навроде нашего Никитича и его друзей. Было даже два отряда наёмников, с радостью пошедших на службу к ящерам. Технология вербовки у тех была простой, но действенной. Особенно хорошо она действовала на неокрепшие умы:
«Бесхвостый! Лидеры врут тебе! У вышронцев тебя ожидает порядок, крепкая власть и положение в обществе! Мы дадим тебе ясную цель, кровать и поесть! Сдавайся!».
О том, что положение в обществе будет в самом низу и без возможности поменять сословие, о том, что кормить будут впроголодь, а постель вообще стоит под открытым небом — конечно же, никто не упоминал. Как и не упоминалось, что крепкая власть крепка была наказаниями, а не поощрениями, а порядок достигался не самой властью, а горящими кострами недрёманного ока фанатиков. Как не упоминались заповедные леса, которыми вышронцы объявили большую часть захваченной территории острова — и куда не было ходу ни охотнику, ни лесорубу, ни сборщику. Как не упоминалась и необходимость четыре раза на дню молиться — три раза всем вместе, а один раз посреди ночи. Как не упоминалась и запутанная система лебезения на пузе… Кланяться вышронцы не умели — тяжело им это физиологически, вот и лебезили друг перед другом. И пригодная для бесхвостых цель была лишь одна — служить, прислуживать и лебезить. Все остальные цели — для хвостатых.