Ноги сами ведут меня, а глаза не обращают внимания ни на что вокруг. Там что-то будет! О да, будет что-то, и я чую это! Но… почему-то перед самой дверью моё нутро говорит замереть. Через небольшую щёлку я наблюдаю часть экипажа во главе с Хиггсоном, собравшуюся вокруг огромного стола посередине. Нужно вслушаться…
— Бьйорк, зачем ты нас собрал? — это вроде голос Фольта, и звучит он недовольно, но… как он тут оказался? Он же улетел в космос… — Мы, между прочим, пытаемся понять, что с нами случилось!
— Поддерживаю! — а это уже Баринкович. — Хиггсон, объяснись. После пропажи связи с командованием на станции начала твориться какая-то хрень, и если причиной тому служат наши эксперименты, то нужно выяснить это как можно скорее.
— Борис, успокойся. Я узнал то, во что мне и самому с трудом верится, но причин сомневаться в этом нет.
— Хиггсон, прекратите уже вилять, говорите прямо, — Марта… Как всегда спокойна…
— Господа, мы собрались здесь по одной причине — кто-то из нас убил время…
И… эти слова… они… пугают меня. Я ухватываю в своей памяти какие–то отрывки, но они лишь ещё сильнее заставляют дрожать моё тело, невольно пытающееся дать дёру от этого места. Только вот момент, который проскакивает перед моими глазами, ставит меня в полнейший тупик, но мне необходимо это проверить, удостовериться в том, что, быть может, это всё на самом деле какая-нибудь иллюзия или же видение, созданное кем-то или чем-то, а не реальность. С трудом пересилив себя, мои ноги всё же приближают меня к дверной щели, сквозь которую я вижу почти всех внутри. Они о чём-то спорят, Хиггсон куда-то уходит, но вон там, вдали, в тёмном углу… Да… Именно там…
Я…
Тень скрывает лицо, но без всяких сомнений, без всяких хитростей — там я… А значит, дальнейшие события мне известны…
Да… Вот вернулся Хиггсон и… вот он всаживает себе нож в горло по самую рукоятку, проходя шею насквозь… Все в ужасе, они кричат и бегут к нему, но не я. И как бы ни пытался вспомнить, как бы ни старался и ни напрягал мозг, но мои мысли в этот момент не помню. Всё покрыто туманом, но ощущение того, что я знаю ответ, — не покидает меня.
Хиггсон в порядке, и ему точно удалось убедить всех в своих словах. Как ни в чём не бывало он просто достаёт нож, а на его коже не остаётся и следа. Это точка перелома, которая заставит всех поверить в то, что былого мира нет. Для меня же это означает переосмысление нашего положения… Но сперва… Все, кроме Хиггсона, покинули зал, и я благополучно пропустил мимо ушей всех их речи, к сожалению. Нужно выяснить… Стоило мне войти в комнату, как Хиггсон моментально чуть ли не скаканул ко мне. Он выглядит взволнованным, но при этом энергия так и бурлит в нём. Его адреналин повышен, и он слегка трясётся, но, смотря на его лицо, на это полное эмоций лицо, меня одолевает печаль… Кажется, я всё же потерял то, что ещё есть в нём.
— Кристоф! — воскликнул он. — Кристоф, мой дорогой! Ты был прав! Ты был чертовски и во всём прав! Они и вправду не хотели верить моим словам, но твой совет… Он, без преувеличения, полностью их подкрепил фактом, да ещё и каким!
Мой совет?.. Интересненько.
— Честно говоря, меня испугало твоё предложение всадить себе нож в шею, и, откровенно говоря, до последнего я боялся, но твои речи всё же очень уж убедительными вышли!
Нужно что-то спросить у него, получить хоть какую-то информацию, но ни за что не удаётся ухватиться. Куда я должен идти?..
— Какие же речи мною были произнесены?
— Кристоф, ты чего? Тоже представление произвело впечатление? Я же видел, какое у тебя лицо было во время всего этого, и, надо сказать, ты был бы отличным актёром, если бы не стал учёным! Даже я поверил в то, что ты не знал о цели собрания и о моём поступке. Только вот скажи, почему ты попросил меня скрыть от всех своё открытие? Всё же оно значимое, как-никак, учитывая нашу ситуацию. Почему ты попросил именно меня рассказать всем эту новость?
— Хотел бы я знать…
Если бы я знал, что вообще происходит… Такое ощущение, что я упускаю какой–то момент, но при этом он у меня перед самыми глазами. Стоит расспросить Хиггсона. Как назло, в зал входит Кэтрин и удивлённо смотрит на меня.
— Кристоф? Мне казалось, что я тебя только что видела идущего в свою каюту…
— Но как видишь, я здесь.
— Ладно, не суть. Хиггсон, там Фольт удумал какую-то ерунду! Пойдём быстрее, пока он дел не натворил!
— Что?! Понял, побежали! Кристоф, поговорим позже, извини!
Как-то мне… не везёт с разговорами… Хиггсон и Кэтрин просто уходят, а я, как дурак, наблюдаю за этим. С другой же стороны, это повод задуматься. А если мы на самом деле ошибались, и время всё ещё живо? Если рассматривать это как петлю времени, то, получается, наше пространство находится под сильным искажением, из-за чего я… перемещаюсь во времени? Однако это не отменяет нашего бессмертия, что не сходится с рамками временной петли. Если столкнусь сам с собой — исчезну? Желательно избежать даже такой вероятности…
Я осторожно выглядываю из-за двери, всматриваюсь в пустой коридор и вслушиваюсь в приглушённый гул механизмов. По какой-то причине он вновь кажется мне пустынным и холодным, ровно таким же, как только я вновь вступил на борт Хроноса. Всё же нужно идти… Каждый мой шаг более не отдаётся эхом, всё глухо и крайне необычно. Возможно, очередные причуды нового мира.
Наш мозг постоянно паникует, постоянно ищет подвох, особенно если всё идёт хорошо или же спокойно. Придираясь к любой мелочи, он готов разрушить даже самый крепкий дом, построенный тяжким трудом, лишь бы удовлетвориться простым «я же говорил тебе!». Зачастую даже неважно, что он оказался неправым. И это вот ощущение, раздирающее изнутри, собирается разрушить мой фундамент, от которого и так немного осталось… Я могу лишь сопротивляться, но выдержу ли сей напор? Смогу ли сохранить своё ментальное состояние хоть в какой-то целостности или же рассыплюсь, как бумажный домик на ветру, разлетаясь во все стороны, на крошечные осколки личности, которой я был? Так или иначе и на эти вопросы ответы в итоге получу…
Передо мной предстала фигура Баринковича и, как напомнил мне то Хиггсон, имя его Борис. Он смотрит на меня как-то слишком уж возбуждённо, будто увидел нечто крайне… необычное? Его трясущиеся руки медленно тянутся ко мне. Схватив меня за грудки, пытаясь что-то пролепетать своими дрожащими губами, у него ничего не выходит. Раздаётся какой-то стук из коридора, откуда он вышел. Только мы его услышали, как он с безумными глазами побежал прочь.
Любопытство взяло вверх, и я делаю шаг в сторону того, от чего убегает Борис. Теперь понятно, от чего он бежит… Коридор скрутило спиралью в бесконечную даль. Ради интереса пойду туда. Всё равно в итоге дойду до чего-то.
К моей печали, ничего интересного, кроме коридора в конце, меня не встретило. Зато, видимо, удача всё же оказалась на моей стороне… Копошась в куче бумаг, Хиггсон меня не заметил, а я о себе не оповестил. Он что-то ищет, бормоча себе под нос невнятные обрывки фраз. Бьйорк обратил на меня внимание и отошёл на два шага назад.