Днём на центральной аллее парка было очень много людей, несмотря на плохую ветреную погоду. Коляски и парочки.
— Где будем пить? — спросил Феликс. Мы обошли несколько раз площадку, на которой дети и взрослые играли во что-то среднее между футболом и баскетболом, потом углубились в лесную часть. Я искал место, с которого можно обозревать все тропинки разом, но Феликс так разворчался, что пришлось сделать привал на ближайшем дырявом пне вдали от дороги.
— Ты что-нибудь знаешь про тоталитарные секты? — спросил я.
— Ммм, — издав этот звук, Феликс разложил на пне водку, пластиковые стаканчики и вишнёвый сок. Он намешал коктейль 50 на 50, и мы залпом выпили.
— Я не хочу говорить сразу «нет», — с осторожностью начал Феликс, — но это, по-моему, не самая лучшая идея для стендапа. Сейчас не 90-е. Да и тогда это было не смешно. Люди выбрасывались из окон из-за этой херни. Там нет ничего смешного.
— А про современные?
— Кажется, их всех разогнали. Но, наверно, где-то под землёй сидит кучка несчастных женщин. Переписали квартиры на своего вождя и ждут апокалипсиса.
— У меня есть одна версия, — сказал я. — Все эти реконструкторы, которые мне угрожали. Они — секта. Днём они тренируются на стадионе, маршируют, дерутся и всё такое, а по ночам собираются на заброшенном заводе и устраивают всякие ритуалы. Все эти рыцарские приблуды — просто прикрытие для какого-то сатанизма. Я всё про них прочитал.
— Ага, продолжай, продолжай.
Феликс бросил косяк в листву, помахал перед собой рукой, чтобы развеять запах, и через секунду по одной из тропинок не спеша прошёл ппсник. У ппсника в руках был завёрнутый в бумагу хот-дог. Он посмотрел на нас долгим равнодушным взглядом и скрылся среди деревьев. Феликс огляделся в поисках косяка.
— Значит, какие-то ритуалы? Хочешь шаурмы?
— Что?
— У фонтана делают обалденную шаурму. В таком оранжевом лаваше. Хочу, чтобы ты попробовал.
— Их действия скоординированы. Всем управляет мужик по кличке пророк Евгений. По ходу они реально считают его каким-то пророком и ему поклоняются. И суть в том, что он натравил своих сектантов на меня. И всё из-за того выступления. Наверно, он не особо в интернет-теме, но кто-то показал ему ролик со мной, и он слишком остро отреагировал.
— Пророк, завод, стадион... Ты ничего толком не сказал, а я уже запутался, — проговорил Феликс. Его щёки уже побурели от водки.
— И с этой сектой связана Майя, только я не разобрался, как именно. Скорее всего, она подчиняется приказам Евгения. Это он промыл ей мозги и запретил ей со мной видеться. Сам понимаешь — наркотики там, всякие практики, люди попадают в капкан и теряют волю. Нужно её забрать.
Вдруг влезла наглая, занесённая, видимо, целебным ветром тропы здоровья мысль о том, что нужно найти этого пророка Евгения и убедить его: я хороший комик, я могу пошутить и так, чтобы обывателю сделалось хорошо, просто считаю это ниже достоинства, — но ради Евгения сделаю исключение, очарую его, и он выпустит из своих лап Майю.
— Майя... Я сразу подумал, что она из какой-то секты! Да, она из таких. Но у тебя не было ничего про сатанистов. Ты же шутил про реставраторов.
— Реконструкторов. Они приняли это на свой счёт. И теперь чего-то хотят от меня. Возможно, убить. Но это ещё не точно. Они вкололи мне что-то в ногу, я до сих пор не знаю, что. Напали возле мусорки один раз. А потом...
Я со вздохом помял в руках пластик. Феликс быстро достал из рюкзака бутылку и наполнил стаканчики.
— В общем, если я правильно понимаю расклад, есть эта секта сатанистов, которым неизвестно что надо. И есть люди, которые хотят их прижать. Может быть, они работают на государство. На ФСБ. Сейчас все секты под колпаком.
— Под каким колпаком?
Феликс то ли совсем отупел от травы, то ли издевался. Но мне было наплевать.
— Там какая-то тайна, я пока не могу понять. И ещё мне кажется, Слава был с этим связан. Помнишь, я говорил про плакат на его стене?
Феликс поворошил рукой в волосах и вдруг уставился на меня беспомощными розовыми глазами.
— Я не могу этого слушать. Просто я не могу! Я отношусь к тебе очень нежно, правда, но это ядерный бред. Мусорки, секта рыцарей-реставраторов-сатанистов и эфэсбэшники, и ты между ними — такая прокладка? Очень правдоподобно! Но Славу в это не впутывай, пожалуйста.
Его плечи опустились, стал виден хребет под курткой. Интересно, что бы случилось, если бы я выдвинул версию, что Слава жив и пришёл на свои поминки переодетым в маму.
— Без него всё рассыпается, — сказал Феликс. — Клуб рассыпается. Один умер, а второй сошел с ума.
— Кто?