Предлагаемый метод — предварительно его можно назвать «анализ тематической иерархии» — в окончательном виде призван дать исследователю инструмент для представления как макроструктуры рассказа (развертывания его тематической структуры в целом), так и микроструктуры (внутренней структуры тематических блоков). В этой статье вопросы, касающиеся формального представления макроструктуры, не затрагиваются; между тем они весьма важны среди прочего и для оценки применимости предлагаемого способа транскрипции. В данном случае мы ссылаемся в качестве примера на интервью, содержащее высокоструктурированный текст, порожденный человеком с высокой культурой речи и привычкой к построению письменных текстов. Однако целый ряд интервью дает нам образцы рассказов, выстроенных иначе[6]. Нельзя не заметить, что уже сама транскрипция текста представляет собой весьма трудоемкую процедуру, откуда следует, что едва ли возможно применять этот метод к сколько-нибудь значительному массиву интервью.
Подчеркнем, что процесс кодирования транскрипции интервью в виде схемы предлагаемого типа уже является интерпретацией. Дело здесь не только в том, что, по сути, выделяются неэлементарные сегменты (то есть могут использоваться квадратные скобки) и такое укрупнение опирается на осмысление текста исследователем. Получается, что каждому сегменту, если только он не обозначен на схеме прямой цитатой, его исчерпывающей, соответствует заголовок, выделяющий некоторую часть высказывания, его фокус, в качестве надводной части айсберга для обозначения всего айсберга. Это, безусловно, момент истолкования. Возможно, анализируя оставшиеся части текста, мы обнаружим, что в фокусе какого-либо высказывания окажется ниточка, которая тянется к подводной части айсберга, уже выделенного ранее. В таком случае придется переименовать ранее выделенный сегмент, эксплицируя эту ниточку, «поднимая» кое-что из «подводной» части. Поэтому установление заголовка сегмента не может опираться лишь на локальную выделенность и допускает переинтерпретацию в свете того, что мы увидим в нижележащих тематических блоках. Таким образом, процесс кодирования транскрипции рекурсивен: установление внутритекстовых ниточек связности («изотопий»[7]) в принципе требует обращения одновременно к разным местам текста. Мы полагаем, что такая процедура позволяет обратиться к смыслам, не выраженным в тексте в явном виде, а зашифрованным в самой его структуре — безразлично, являются ли эти смыслы продуктом сознательных или неосознаваемых процессов построения рассказа.
Поскольку ни описание аппарата представления структуры рассказа, ни его обоснование не является задачей этой статьи, мы опускаем подробности, касающиеся нумерации строк. Пытливый читатель способен вывести принципы нумерации самостоятельно, а мы в дальнейших публикациях намереваемся рассмотреть методы сегментации, представления структуры рассказа в целом и типов связей сегментов внутри тематических блоков.
3
Сведения об информанте и обстоятельствах проведения интервью
Текст анализируемого в статье интервью мы взяли из исследовательского проекта «Блокада в судьбе и памяти ленинградцев». Интервью было проведено Т. Ворониной в январе 2003 года. Запись происходила на рабочем месте информанта. Во время записи интервью дважды прерывалось на 2–3 минуты в связи с неотложными делами информанта.
Интервью предшествовал разговор, из которого информант узнал об исследовательских целях проекта, поэтому его рассказ о блокадном опыте занял один час от всего времени интервью, длившегося в целом 70 минут.
Прежде чем приступить к анализу тематических доминант, следует вкратце изложить биографические данные об информанте, почерпнутые нами из интервью. Информант — мужчина, родившийся в 1929 году в Ленинграде. Его отец, до революции закончивший восточное отделение Санкт-Петербургского университета и работавший в российском дипломатическом корпусе, в советское время был вынужден переквалифицироваться и работал счетоводом на одном из предприятий Ленинграда. В декабре 1941 года отец информанта умер. Мать информанта была инвалидом и до войны не работала. Анатолий Николаевич[8] был единственным ребенком в семье. Семья информанта до и во время блокады проживала в коммунальной квартире на Петроградской стороне. К началу войны ему исполнилось 12 лет, он посещал общеобразовательную и музыкальную школы. Накануне блокады к семье информанта присоединилась сестра матери, оставшаяся до конца войны в Ленинграде.
6
Универсальные черты построения нарратива, выделенные Лабовым, применимы к самым разным повествованиям; вопрос в том, насколько эффективным оказывается в разных случаях метод тематической иерархии.
7
Термин французской структурной семантики и нарратологии, предложенный А. Ж. Греймасом (Greimas 1966) для обозначения повторения семантических элементов, обеспечивающего связное прочтение текста. Выделение в процессе анализа ниточек смысла, сшивающих текст и придающих ему связность, позволяет предложить интерпретации, произвольность которых ограничивается самой структурой рассказа.
8
Архив Центра устной истории ЕУ СПб. Интервью № 0101016. Имя и отчество информанта изменены.