– Внимание, реактор поврежден, начато гашение активной зоны, до полной остановки осталось тридцать четыре часа двадцать минут. Внимание, секторы семь, пять и шесть блока «Д» будут закрыты через десять минут, всем находящимся в данных зонах членам экипажа необходимо срочно их покинуть.
– Это еще что за ерунда? – Сергей резко выпрямился и пробежался пальцами по клавиатуре, однако компьютер никак не отреагировал.
Парень вскочил с места, буквально сорвал облицовку приборной панели и пару минут разглядывал ее внутренности, затем отбросил пластиковую крышку в сторону и бегом бросился прочь с мостика. Судя по всему, дела судна были плохи, а значит, единственным безопасным местом будет спасательная шлюпка. Слава богу, ее еще не успели снять с превращенного в грузовик корабля. Вот только сперва нужно было заскочить в каюту за вещами. Он на секунду остановился на перекрестке, чтобы сориентироваться, и, бросив беглый взгляд на табличку, повернул в правый коридор – десантный шлюп был немаленьким, а каюты располагались чуть ли не на корме. Конечно, существует вероятность, что уцелевшая автоматика все же стабилизирует состояние корабля. Тогда останется только набраться терпения и дождаться спасателей, но рисковать не особенно хотелось. Сергей мысленно усмехнулся и ускорил шаг.
Вообще, после того как корабль перевели в разряд автоматических грузовиков, из него выдрали все, что было не особо нужно для его функционирования в качестве грузовоза. Все, вплоть до пластиковой обивки кроватных полок в каютах. Десантные корабли и так никогда не отличались особыми удобствами; теперь же это была просто пустая банка, запрограммированная на полет из точки «А» в точку «Б». Оставалось только удивляться, почему не демонтировали спасательную шлюпку. Кстати, обнаружил он ее совершенно случайно, во время своего очередного обхода корабля. Лететь предстояло три дня, и делать все равно было нечего, тем более валяться в каюте особого желания не имелось, да и не особо там поваляешься – каюту распотрошили основательно. Хорошо хоть один из готовивших корабль к полету техников, узнав о пассажире, принес ему матрас и термоодеяло. Это позволило Сергею обустроиться хоть с какими-то минимальными удобствами, а бывало и хуже. Например, однажды ему пришлось два дня трястись в контейнеровозе и спать прямо среди ящиков с какими-то запчастями, используя вместо подстилки кусок пластиковой обшивки, а вместо подушки куртку, – и ничего, долетел. Да по сравнению с тем полетом тут просто райские условия: бывшая офицерская каюта, более-менее нормальная постель и в придачу сумка с продуктами, что собрали провожающие его друзья. К тому же у бортового компьютера оказался открытый интерфейс, и можно было коротать время за нехитрыми игрушками, обнаруженными им в одной из вкладок.
Вообще, у Сергея создалось такое впечатление, что те, кто переделывал космолет, почему-то действовали в спешке, а может, просто проявили небрежность. Обычно у бывших военных кораблей бортовые компьютеры либо полностью демонтировались, либо перепрограммировались, ибо даже если в них не хранились важные или секретные сведения, то они были приспособлены для выполнения определенных задач. Здесь же систему управления полностью заменили, а вот центральный компьютер почему-то оставили прежним. Мало того, интерфейс управления был полностью открытым, так что, при желании и наличии нужных знаний, можно было спокойно увести эту старую калошу куда угодно. Знания у него в этой области были, потому что он прошел обязательное трехмесячное обучение по пилотированию, но особого желания баловаться с управлением космического корабля не возникало. А ведь когда-то он такую бы возможность посчитал за невиданное счастье, ведь еще в старших классах хотел стать космолетчиком или дальразведчиком, зачитывался об их приключениях на открытых ими планетах, мечтал быть похожим на отважных героев.
Надо признаться, что юношеское увлечение быстро прошло, и пару лет после окончания школы он метался по миру, ища себя в разных специальностях. В результате, сам того не ожидая, поступил на кафедру Томской академии авиации и космонавтики по специальности «инженер-проектировщик атмосферных судов». Окончив академию, год работал в конструкторском бюро, проектируя межконтинентальные лайнеры, а потом уволился, неожиданно осознав, что этот вид деятельности его мало интересует. Правда, на этот раз его ничегонеделание продолжалось недолго.