- Вы мистер Сидней Блюр, не так ли? Разрешите поговорить с вами минутку.
- Если вы шпион...
- Нет, будьте спокойны. Мое имя Норман Грэй. Когда-то я был сыщиком, но теперь не служу полиции. В ваших же собственных интересах сообщить мне некоторые сведения.
Он недоверчиво поглядел на меня.
- Здесь подслушивают, - сказал он.
- Пойдем, погуляем немного, - предложил я. - Там дальше берег безлюден, и нас никто не услышит.
Мы шли вдоль по берегу, потом повернули к Хову. Мой спутник казался очень возбужденным, его шаги были неуверены. Прежде, чем мы прошли пятьдесят метров, он начал задыхаться от усталости.
- Следственная комиссия не поручала мне допрашивать вас, мистер Блюр. Ко мне обратилась отельная дирекция с просьбой разъяснить эту историю. Если вы виновны, полиции скоро удастся доказать это, но, если вы невиновны...
- Я невиновен!
- Если вы действительно невиновны, я охотно помогу вам. Ведь я здесь для того, чтобы найти правду, а не за тем, чтобы на кого-нибудь взвалить вину. Поэтому будет лучше, если вы расскажете мне все откровенно. - Он молчал некоторое время, вероятно, для того, чтобы хорошо обдумать историю, которую хотел мне передать. Но он рассказал мне гораздо больше, чем я ожидал услышать.
- Я бы никогда не совершил никакого насилия над женщиной. Я не способен на это. Но я, действительно, собирался ограбить миссис Трэмпертон-Смис. Я хотел украсть ее бриллианты.
- Почему вы этого не сделали?
- Кто-то опередил меня. Перед тем, как мы отправились играть в бридж, я попросил ее снять бриллианты и оставить их дома. Горничная сунула их в ящик и даже не заперла его на ключ. Выйдя из-за карточного стола, я направился прямо в отель. Я вошел в ее комнату и обыскал ящик, где лежали бриллианты. Их не было. Я решил, что или здесь уже кто-то был до меня, или компаньонка миссис Трэмпертон-Смис спрятала их в более надежное место. Я вернулся к игре, пришел в два часа ночи вместе с миссис Трэмпертон-Смис сюда, попрощался с ней в гостиной, выпил виски с содовой и улегся спать. Это все, что я знаю, клянусь вам именем Бога.
- Если вы не нашли бриллиантов, почему же не взяли шкатулки с остальными драгоценностями?
- Кто-нибудь мог заметить, что я выношу ее из комнаты, а у меня не было инструментов, чтобы взломать ее. Я не профессионал. В ту ночь я сожалел об этом.
- Понимаете ли вы, что все обстоятельства свидетельствуют против вас?
- Я ничем не могу помочь. Я невиновен.
- Подозреваете ли вы кого-нибудь в убийстве?
- Компаньонку. Она слишком умна для должности, которую она занимала. Это таинственная и замкнутая личность. Она, без сомнения, поступила на это место с определенной целью.
- Ваша откровенность не повредит вам. Вполне вероятно, что все произошло именно так, как вы рассказываете, - в этом случае вам нечего бояться.
Я вернулся в отель, где нашел Римингтона, который приехал, чтобы взять на себя официальное ведение следствия. Он успел уже поговорить с управляющим и допросить сторожа и Дженет. Он поджидал теперь Сиднея Блюра, протокол допроса которого он принес с собой. Я начал его перелистывать без особого интереса. Римингтон внимательно посмотрел на меня.
- Этот парень ловкий мошенник, - сказал он.
Я покачал головой.
- Когда вы увидите его, вы сразу же убедитесь, что имеете дело с очень нервным субъектом, с неврастеником, совершенно неспособным владеть собой. Не знаю, Римингтон, каково ваше мнение на этот счет, но мне кажется, душить женщину и видеть, как она умирает, мог бы только человек с очень крепкими нервами. Я думаю, Блюр не мог совершить подобного преступления. - Римингтон отнюдь не разделял моего мнения. - Не берусь судить об этом прежде, чем не поговорю с ним.
- Позаботьтесь о том, чтобы его до завтра оставили на свободе, посоветовал я ему.
Я поехал дневным поездом в Лондон и встретился в пульмановском вагоне с мистером Леоном Грантом, который тоже направлялся в Лондон для переговоров с частным поверенным отеля. Видно было, что происшедшее сильно расстроило его. Он показал радиотелеграмму от сына миссис Трэмпертон-Смис, находящегося уже на пути из Египта в Англию. Телеграмма гласила:
Потрясен. Приезжаю 17-го. Надеюсь, полиция найдет преступника. Полагаю, драгоценности составляли большую часть состояния моей матери. Предлагаю каждому, кто не принимал участия в грабеже, крупную награду за возвращение драгоценностей.
- Я предлагаю объявить награду в 10 процентов стоимости бриллиантов, сказал он. - Я поговорю об этом с поверенным.
Когда мы приехали в Лондон, я предложил ему место в моем автомобиле. Он отказался, так как с ним был ящик вина, который он должен был вернуть виноторговцу. Я сделал несколько визитов, поужинал в своем клубе и поехал вечерним поездом обратно в Брайтон. В вестибюле я встретил Римингтона, и мы пошли в бюро управляющего Мистер Леон Грант выглядел более усталым, чем обычно, и с кем-то взволнованно говорил по телефону.
- Вы не поверите, - сказал он, заметив нас. - Я сегодня несколько раз пользовался тем же аппаратом, соединения с которым теперь требую. Телефон был в полном порядке, а теперь никак не могу добиться этого номера.
- Если это Мэйфер 1532, мистер Грант, - сказал я, - то центральная не ошибается. Этот номер выключен.
На его лице отразился ужас. Трубка выскользнула из его руки и упала на пол, потянув за собой весь аппарат.
- Что вы хотите этим сказать? - прохрипел он.
- Скотланд-Ярд выключил из сети телефон вашей городской квартиры, чтобы вы не могли позвонить туда и узнать, что ящик с вином, привезенный вам в город, вскрыт, - пояснил я ему. - Дальнейшее относится к вам, Римингтон.
Римингтон оказался недостаточно ловким. Правая рука Гранта вынула из ящика стола маленький серебряный револьвер и прижала его к виску. Он был мертв, прежде чем Римингтон успел прикоснуться к нему. Римингтон телефонировал врачу. Я стоял у дверей, чтобы заслонить вход любопытным. Врач тотчас же явился.
- Обыкновенный случай, - заявил он. - Этот человек умер на месте.