День пятый
– Ты чо это орешь, аки кочет на рассвете, а, Дионис? – перед ним стоял улыбающийся Михаил..
– Какой еще рецепт бездымного пороха? – в светлеющем рассветом дверном проеме показалась фигура подпоручика. – Кто здесь так кричит?
– То, господин поручик, Дионису кошмар приснился, – пояснил солдат.
– А бездымный порох? – не унимался офицер
Михаил пожал плечами, предоставив Денису самому объясняться с подпоручиком. Но парень все еще тупо пялился в пространство перед собой, отходя ото сна, показавшегося ему необычайно реалистичным. По крайней мере, на фоне происходящего с ним последние дни.
– Солдат, как там вас, Сомов, кажется? Что вы кричали о бездымном порохе? – уже более требовательно спросил подпоручик.
Денис машинально хотел было послать приставучего офицерика подальше, но, взглянув на подошедшего старшину, опомнился.
– Встань, солдат, когда с господином офицером разговариваешь! – рявкнул строгий старшина. – И всем встать! Никак до полудня дрыхнуть надумали?!
– Ды не знаю я, господин поручик, – пожал плечами Денис, видя, что тот все еще не сводит с него любопытного взгляда, – приснилось что-то, я и не помню уже.
Станислав открыл было рот, чтобы что-то сказать непонятному рекруту, но в последний момент передумал и вышел наружу.
После скорого завтрака и недолгих сборов выдвинулись в путь. Михаил с Тимофеем теперь снова шли пешком. Из четырех лошадей две шли под подпоручиком и старшиной, на двух были навьючены продовольствие, и прочий походный скарб.
При первых же шагах новобранцы загремели полученным имуществом, словно обвешанные консервными банками огородные пугала на ветру. Несмотря на то, что такого понятия, как консервная банка, этот мир не знал, подвешенные к солдатским ранцам котелки и фляжки гремели ничуть не хуже.
– Энто что за скомороший тарарам?! – тут же возмутился старшина. – А ну, приладили все как положено. Тимофей, Михаил, чего ж вы не проследили-то?
Остановились и начали поправлять, подвязывать, подтягивать. Денис вообще отвязал фляжку от ранца и приладил ее к ремню. Так сподручней было на ходу утолить жажду.
Идти под грузом солдатского имущества стало заметно тяжелее. Ружье и подсумки под боеприпас, в которые поутру было уложено по две дюжины картечных патронов и по дюжине пулевых, прилично оттягивали плечо. Еще только поднялись на взгорок, с которого открывался вид на городишко, а новобранцы уже взмокли от пота и пыхтели, словно вскипающие чайники.
– Старшина, а поворачивайте на ту дорогу, по которой вы ехали сюда, – скомандовал подпоручик.
– Да то не дорога, господин поручик, а так, тропа, – отозвался Григорий. Ему почему-то не понравилась эта идея. Один раз они уже разминулись с полком, следуя этой короткой дорогой.
– И ничего что тропа. Мы повозками не обременены, а догнать полк желательно скорее, – ответил старшине подпоручик.
– Как скажете, ваш бродь, – пожал плечами тот.
К леску, за которым был тот самый крутой лог, скрывающий подход к погорелому хутору, подошли уже в сумерках. Из-за малого припаса воды кашу не варили. Поужинали сухарями. Но не лезть же на ночь глядя через лес да через овраг к хутору, где был колодец. На этих склонах и при дневном свете легко было шею свернуть, а уж в потемках-то… Да и новобранцы от непривычной нагрузки еле ноги передвигали. Они, конечно, все были мужики деревенские, привычные сызмальства к тяжелому крестьянскому труду. Но шагать по пересеченной местности целый день, да еще и с непривычной болтающейся поклажей не менее чем в полтора пуда весом, занятие весьма утомительное для любого. К тому же и солнце жарило немилосердно. Хорошо еще, уже под вечер обнаружили родничок в небольшом овражке. Хоть и слабоват был источник, но все ж удалось наполнить фляжки и утолить жажду. По примеру Дениса остальные новобранцы тоже перевязали фляжки на пояс, и теперь частенько прикладывались к ним на ходу. Потому-то через пару часов, когда остановились на ночевку, почти у всех воды оставалось на донышке.
– Лишь бы гроза ночью не пришла, – озабоченно глянул на небо старшина, – по мокрому мы тот меловой склон с лошадьми не пройдем. А гдей-то, кажись, грохочет.
– И мне единожды показалось, будто гром громыхнул далече, – подтвердил сомнения старшины Нифон.
Так как готовить еду не стали, а ночь была теплая и даже душная, то и костер не разводили. Так и улеглись под деревьями да под кустами, прямо на траву. Не было сил даже наломать веток для постели. Убаюкивающе стрекотали ночные насекомые, меж деревьев мирно фыркали стреноженные лошади, где-то совсем далеко еле слышно кричала какая-то птица.