– Стогов, останешься здесь. Присмотришь за лошадьми и имуществом. Остальные, снимите ранцы и все лишнее. Оставьте только ружье и боеприпас. Быстро!
Пока снимали только что тщательно подогнанную амуницию, Денис с интересом наблюдал за действиями офицера, вернее, за манипуляциями, которые тот производил со своим пистолетом. Собственно, пистолетом это оружие Денис окрестил лишь потому, что его приклад напоминал рукоятки виденных им старинных дуэльных пистолетов. Ствол же этого пистолета был немногим меньше ружейного. На месте затвора зияла большая дыра, как будто если бы из гигантского револьвера вынули барабан. И надо же, ассоциация оказалась верной. Подпоручик действительно вынул из подсумка огромный барабан и, снарядив его шестью патронами, с металлическим щелчком вставил на место. Далее офицер достал из того же подсумка деревянную рукоятку и вкрутил ее в цевье. В итоге у него в руках оказался некий фантастический автомат, а вернее, гигантский кремневый револьвер.
Закончив со сборкой чудного оружия, подпоручик приказал всем зарядить ружья и повел солдат за собой, предварительно предупредив о строжайшем соблюдении тишины. Сам он беззвучно шевелил губами, будто считал шаги. У склона их встретил Григорий. Рыжий чуб был всклокочен, словно некто только что таскал за него старшину. Из неглубокой царапины на левой скуле стекала капелька крови.
– Что случилось? – встревожено прошептал подпоручик.
– Ды все нормально, – так же шепотом ответил старшина. – Когда караул снимали, хотел одного живьем взять, но уж больно бойкий оказался, ити его…
Григорий вытер стекающую по щеке красную каплю наружной стороной ладони, продемонстрировав, взятый обратным хватом окровавленный штык.
– Надо поспешать, – продолжил он, – пока не хватились. Они, похоже, никуда отсель не собираются. То ли ждут кого, то ли еще чего. Окружим басурман да перестреляем.
– Как бы все же узнать-то, чего они тут ждут? – задумчиво произнес подпоручик. – Ну да ладно. Может, удастся кого подранить. Пойдемте уже.
Получив очередное предупреждение не шуметь, рекруты двинулись по тропинке вниз по склону. Впереди шел старшина, за ним подпоручик. Как ни старались двигаться бесшумно, а все ж нет-нет да и наступал кто на сухую ветку, тут же с треском переламывающуюся. Юный офицер оборачивался и, делая юмористически-зверское лицо, грозил кулаком и что-то беззвучно говорил, будто эстрадный певец, попавший впросак с вырубившейся фонограммой. Денис, шедший сразу за ним, несмотря на напряженность момента, еле сдерживался от смеха, глядя на эту пантомиму.
Вот старшина поднял руку, делая знак остановиться. Сзади кто-то чем-то звякнул, кто-то ойкнул. Подпоручик на этот раз не среагировал. Впереди слышались голоса. Говорили негромко, но и не таясь. Речь была незнакомая и не походила ни на один слышанный ранее Денисом язык. Отчетливо пахло дымом и жареным мясом. От этого запаха у попаданца громко заурчало в животе.
Из кустов бесшумно появился Михаил. В его руках было незнакомое короткое ружье, вероятно, трофейное. Он что-то знаками показал старшине. Тот кивнул, и солдат снова исчез в кустах. Теперь Григорий что-то говорил на ухо подпоручику. Выслушав, тот повернулся к новобранцам.
– Растягиваемся в цепь, продвигаемся как можно ближе и ждем. Стрелять начинаем после того, как поднимется шум.
Денис озадаченно посмотрел на окружавшие тропинку заросли. Это как, интересно, здесь можно растянуться в цепь?
– На караченьки и вперед! – прошептал старшина, словно услышав его мысленный вопрос, и толкнул, пригибая к земле: – Дионис налево, Нифон направо, Степан за Дионисом, Ефимий… Давай, давай, шустрее шевелитесь. Да не расползайтесь далеко, шагов на десять в сторону, не более. И чтобы видели друг друга. И тише вы, черти…
Рекруты падали на четвереньки и, следуя друг за другом, расползались по обе стороны, шурша раздвигаемыми кустами. Денис полз, волоча за ремень ружье, то и дело цепляясь им за кусты и деревья. Сзади его тихо окликнули. Пробиравшийся за ним Степан показал, что хватит уже ползти в сторону, пора ползти вниз. Двигаться на четвереньках вниз по крутому склону весьма неудобное занятие, поэтому пришлось опуститься на живот и ползти по-пластунски. Так гораздо легче огибать частые стволы деревьев. Правда, был риск изодрать новую форму, но, как говорится, на войне как на войне.
К запаху костра и жареного мяса прибавился еще один знакомый, но впервые встреченный в этом мире запах. Запах табака. Только сейчас попаданец подумал о том, что за все проведенное здесь время не встретил ни одного курящего и даже не слышал о курении, сигаретах, папиросах, да и вообще о табаке.