— Ни в коем случае, — заверил брюнет, — все остается в силе. Я жду твоих «туристов», как и договаривались.
Вьетнамец внимательно посмотрел на хозяина дома и слегка улыбнулся.
— Холосо! — кивнул он Барону и почти бесшумно удалился в комнату для гостей.
Глава 4
Надежда Макаровна поднялась сегодня ни свет ни заря. Она никак не могла дождаться, когда же закончится эта длинная тревожная ночь. Одинокая хозяйка с облегчением и радостью встретила первые проблески света над городом. И уже совсем стало легко на душе, когда весенние блуждающие утренние лучи солнца позолотили купола церквей и крыши стареньких домов.
Пожилая женщина бодро встала с постели, накинула синий халат и, подойдя к окну, выглянула наружу. Улица была почти пустынна. Только одиноко, что-то бормоча себе под нос, неторопливо подметал мостовую старый дворник татарин Ибрагимов. Печальный взгляд женщины задержался на его нескладной тощей фигуре.
Его рваный армячок был перештопан вдоль и поперек, а стоптанные «вечные» огромные башмаки чудом цеплялись за босые ноги.
— Бедный Камиль, — тихо прошептала Надежда Макаровна. — Боже мой, до чего мы дожили, бедные люди… Что они сделали с нами. Что они сделали с Россией!
И вновь, как и прежде, тревожно защемило сердце, оно учащенно забилось и заныло от не унимающейся в последние дни тупой и безысходной боли. Пожилая женщина отвернулась от окна и смахнула набежавшую слезу.
— Этому не бывать! — твердо заявила пустой комнате хозяйка. — Никогда!
Внезапно она начала задыхаться — это был приступ хронической астмы. Она пошарила в кармане халата, нашла пузырек с лекарством и, вынув из него капсулу, судорожно проглотила ее. Рука дернула ручку окна, и оно распахнулось. Свежий воздух привел Надежду Макаровну в чувство.
Ее умные серые глаза пылали непримиримостью. Она приняла решение, и сердце успокоилось само по себе, а в душе воцарились мир и покой.
Глава 5
Серебристый «Мерседес» постепенно настигал темно-синий «БМВ».
— Твою мать! — в который уже раз воскликнул Макарыч и смачно высморкался в носовой платок. — Твое счастье, Сява, что Лева зацепился за «хвост», не то, дорогой, можно было бы сразу на кладбище катить…
— Да разве я виноват! — взорвался, как пружина, водитель. — Я, что ли, разным молокососам права выдаю?
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Макарыч, — смотри на дорогу, наверстывай упущенное.
До «БМВ» оставалось метров сто, а впереди него маячил вертлявый «жигуль».
— Если сейчас не нагоним, — заметил бородатый, — снова кружить по закоулкам будем.
— Какие закоулки, твою мать! — вспылил полковник. — Он же, гад, из города рвется, на кольцевую… а там ищи его, когда схоронится в стогу деревенском!
Четвертый, сидевший на заднем сиденье и редко встревавший в пустые перебранки, громко откашлялся и тяжело вздохнул:
— Бур — не лох!
Макарыч резко повернулся к огромному квадратному мужику и заинтересованно посмотрел на него.
— Что? — переспросил он раздраженно.
— Бур не пойдет на кольцевую, — уверенно произнес верзила и замолк, уставившись в затылок водителя.
— Почему? — спросил полковник, явно неудовлетворенный ответом собеседника.
Угрюмый мужик на заднем сиденье молчал, было видно, что полковник для него не такая уж большая «шишка».
— Не дури, Слон! — повысил голос Макарыч, но настолько, насколько ему позволяло его положение. — Отчего ему не слинять из города?
— Он профи!.. — так же загадочно и глухо произнес бугай. — Сашка мастер!
Сява, впившись глазами в шоссе, краем уха слышал разговор, и только теперь до него дошел смысл происходящего, а самое главное — он понял, почему он, высококлассный водитель, можно сказать ас с большой буквы, никак не мог настигнуть эту гнилую допотопную «девятку». Конечно же, за рулем сидел сам Бур, о котором ходили легенды, как о мастере не только вождения, но и всяких выходок.
— Бур будет кружить по городу, — продолжал Слон, не то размышляя, не то делясь своими соображениями с остальными, — пока не обрубит «хвосты». А на кольцевую хода ему нет!
Макарыч, выслушав компаньона, так и не понял его намека.
— Так ведь из города — верняк! — воскликнул полковник и ехидно ухмыльнулся, приведя, по его мнению, неопровержимое доказательство своей правоты.
Сява, нажимая на газ, думал: «До чего же тупые бывают начальники, причем чем выше рангом, тем явственней их некомпетентность и самодурство». Однако он промолчал и весь напрягся, потому что темно-синий «БМВ» вошел в зону повышенного риска, а проще говоря, в частный сектор с тупиками, колдобинами и другими «сюрпризами».