Я шел во втором ряду, около Зебеде, и думал, что не стал бы жалеть, если бы русские ускакали подальше.
Разведчики уже подошли к кустарнику, находившемуся с краю лощины. Все ждали, что будет дальше.
Глава ХIV. Первые стычки
Я заметил по ту сторону глубокой лощины какое-то движение — словно нива колышется от ветра. Я подумал: «Уж не русские ли это со своими пиками и саблями?»
Когда наши разведчики дошли до кустов, внезапно тут и там раздалась пальба. Тогда я убедился, что не ошибся. Почти в этот же самый момент огонь блеснул перед нами, и раздался пушечный выстрел. «У русских есть пушки, и они стреляют в нас» — подумал я. Какой-то шум заставил меня повернуть голову. Я увидел, что налево ряды поредели.
В это же время офицер спокойно скомандовал:
— Сомкнуть ряды!
Капитан Флорантен тоже закричал:
— Сомкнуть!
Все произошло так быстро, что я не мог опомниться. В пятидесяти шагах блеснул другой огонь, и раздался тот же шум. И я снова увидел, как ряды опять поредели.
Так как после каждого выстрела офицер командовал: «сомкни ряды», я понял, что всякий раз в наших рядах образовывалась пустота. Эта мысль угнетала меня, но нечего было делать — приходилось шагать дальше.
Я старался думать не о смерти, а о чем-нибудь постороннем. В это время генерал Шемино закричал громовым голосом:
— Стой!
Тут я увидел, что на нас мчится лавина русских.
— Первый ряд, на колено! Готовь штыки! — скомандовал генерал.
Зебеде стал на колено, и я оказался в некотором роде в первой шеренге. Я до сих пор вижу эту массу русских, пригнувшихся в седлах, с саблями в руках. Наш генерал спокойно, как на учении, говорил:
— Слушай команду… Ружья на прицел… Пли!
Мы выстрелили. Все четыре каре одновременно.
Казалось, небо рухнуло. Когда дым рассеялся, мы увидели, что русские скачут прочь во весь опор. Но наши пули летели быстрее их лошадей. И наши пушки продолжали стрелять.
— Заряжай! — крикнул генерал.
Никогда в жизни я не испытывал такой радости.
— Вот тебе на! Они удирают! — говорил я себе.
Со всех концов летел крик:
— Да здравствует император!
Я тоже кричал это вместе с другими. Так длилось не больше минуты. Полки снова принялись маршировать. Мы думали, что все уже кончено, но, когда мы были в двухстах-трехстах шагах от оврага, снова послышался шум и команда:
— Стой! На колено! Готовь штыки!
Снова появились русские и, как вихрь, помчались на нас. Они скакали сплошной лавиной. Земля дрожала. Слов команды никто не слышал. Все начали стрелять, целясь в мчавшуюся кавалерию. Грохот пальбы стоял почище барабанов во время смотра. Кто не слышал, тот никогда себе и не представит такого. Кое-кто из русских доскакал до наших рядов. Лошади их поднимались на дыбы. Затем все исчезало в дыму.
Мы продолжали заряжать и стрелять. Через несколько мгновений громовой голос генерала Шемино скомандовал:
— Прекратить огонь!
Всякому хотелось выпустить еще один заряд. И приказа плохо слушались. Но вот дым рассеялся, и мы увидели бесчисленную кавалерию, подымавшуюся на другую сторону ложбины.
Мы развернули колонны. Барабаны забили наступление. Наши пушки стреляли.
— Вперед! Вперед! Да здравствует император! Чтобы спуститься в ложбину, нам пришлось перебираться через трупы лошадей и людей; кое-кто из упавших на землю еще двигался. Казаки и остальные кавалеристы скакали перед нами, пригнувшись к седлам. Битва была выиграна!
Когда мы стали подходить к городским садам, неприятельские пушки, скрытые за деревьями, открыли по нам пальбу. Один снаряд оторвал голову саперу Мерлену. Капралу Томэ осколком ранило руку, и ее пришлось вечером ампутировать. Мы набросились на неприятеля и ворвались в город с трех сторон.
Батальон остался в городе до утра. Мы переночевали у горожан, которые очень боялись нас и давали нам все, что нам требовалось. Мы очень устали. И, выкурив по две-три трубочки, заснули как мертвые.
На утро мы узнали, что в Вейсенфельс прибыл император. Весь третий корпус должен был следовать за нами. Мы снова двинулись в авангарде.
Прямо перед нами текла река Риппах. Вместо того чтобы искать мост, мы перебрались через реку вброд. Вода доходила нам до пояса. Если бы сказали, что со мной случится когда-нибудь такая история, я бы не поверил. Я всегда боялся насморка и спешил переодевать мокрую обувь.
Когда мы вошли в тростник на другом берегу реки, мы увидели налево на холме отряд казаков, следивших за нами. Берег был илистый, и они не осмеливались напасть на нас. Мы шли по берегу около часа и вдруг услышали гром пальбы и пушечную канонаду. Командир, ехавший верхом, стал глядеть поверх кустарника.