— На наших напали!
Казаки тоже глядели в сторону, где раздавалась стрельба. Скоро они исчезли из вида. Через некоторое время мы увидели своих. Они шли через равнину и гнали перед собой русскую кавалерию.
— Вперед! — крикнул наш командир. Неизвестно зачем мы бросились бежать вдоль берега и скоро достигли моста. Как оказалось, мы должны были задержать врагов здесь, но казаки уже поняли нашу хитрость. Вся русская армия двинулась в другую сторону. Когда мы соединились с нашим дивизионом, то узнали, что маршал Бессьер убит пушечным выстрелом.
От моста мы отправились на ночевку в соседнюю деревню. Ходили слухи, что скоро произойдет большая битва. Пока все это были легкие стычки, которые должны были приучить новичков к пороховому дыму. Вы поймете, что известие мало меня порадовало. Я удивлялся оживлению моих товарищей. Чего они могли ждать от будущего, кроме ударов штыка, сабли или ран от пуль?
Глава XV. Неожиданный маневр
На холме мы развели костры.
К нам подходили другие полки с пушками и боевыми припасами. К одиннадцати часам нас собралось десять-двенадцать тысяч человек. Да в деревне было тысячи две. Все это была дивизия генерала Суама. Сам он вместе со своим штабом находился возле большой мельницы. Вокруг холма были расставлены часовые.
Я скоро заснул. Почти каждый час я просыпался и слышал, как сзади нас по дороге, идущей к Лейпцигу, идет какой-то непрерывный шум: грохот повозок, пушек, орудийных ящиков. Этот шум то возрастал, то затихал, но не прекращался ни на минуту.
Сержант Пинто сидел у костра и покуривал трубочку. Всякий раз, как я подымал голову, он начинал со мной заговаривать, но я делал вид, что не слышу, и засыпал снова.
Когда я проснулся, часы в селении пробили пять. От ходьбы по топкому берегу у меня болела поясница, а ноги были точно налитые свинцом. Я оперся руками на землю и уселся у костра, чтобы согреться: ночь была очень холодная. Но костер только дымил; остался один пепел и несколько головешек. Сержант стоял и глядел на небо, где уже пробежало несколько золотых полос зари.
Все вокруг спали, одни на боку, другие — на спине. Кое-кто громко бредил или храпел.
Сержант положил уголек в трубку и сказал мне:
— Ну-с, Жозеф Берта, ведь мы, кажется, теперь очутились в арьергарде?
Я понял не сразу, в чем дело.
— Тебя это удивляет, новичок? А между тем все очень просто. Мы не трогались с места, а вся армия сделала полукруг. Вчера она была там, около Риппаха, а теперь она уже в той стороне, около Лютцена. Вместо того чтобы быть в голове, мы оказались в хвосте.
Он лукаво поглядел на меня и попыхтел трубкой.
— Что же мы от этого выигрываем? — просил я.
— А то, что мы первыми дойдем до Лейпцига и нападем на пруссаков. Позже ты все поймешь.
Я встал, чтобы оглядеться вокруг. Впереди тянулась большая болотистая равнина, пересекаемая двумя речушками. На берегу их виднелось несколько небольших холмов. А вдали текла большая река, которую сержант назвал Эльстер. Все это еще было покрыто утренним туманом.
Позади, в долине, было расположено несколько деревень.
В шесть часов барабаны пробили зорю. Протрубили трубы конных артиллеристов. Мы пошли в деревню — кто за соломой и сеном, кто за дровами. Прибыли повозки обоза, и нам дали хлеба и патронов. Мы еще должны были ждать, пока армия пройдет вперед.
Мы находились в очень хорошем настроении. Все думали, что русские и пруссаки довольно далеко, а они, оказывается, хорошо знали, где мы находимся. Внезапно, около десяти часов утра генерал Суам со своим штабом въехал на холм во весь опор. Я как раз стоял часовым около сложенных ружей. Как сейчас я вижу генерала с его седой головой и большой шляпой с белым плюмажем. Доехав до вершины холма, генерал вынул бинокль и посмотрел вдаль. Затем он быстро спустился и велел трубить сбор.
Зебеде, который был зоркий, как ястреб, сказал:
— Я вижу там, около Эльстера, движущуюся массу… одни в полном боевом порядке приближаются к нам… другие переходят по трем мостам реку… Не весело придется, если все это свалится нам на голову!
Сержант Пинто поглядел в кулак, задрав нос кверху, и сказал:
— Начинается битва, если я только в этом что-нибудь разумею. Наша армия растянулась на три с лишним мили, и вот эти негодяи — русские и пруссаки — хотят со всеми своими силами ударить нам во фланг и разрезать армию надвое. Они научились всем военным хитростям.