Потом случилось страшное — погибла Маргарет.
Она упросила дать ей на время твой старенький «Мустанг» для поездки с женихом Марио на пикник, где он собирался сделать предложение.
Когда они сели в машину и запустили мотор, машина взорвалась и сгорела. От них остался только пепел. Полицейский детектив сказал, что он никогда не видел, чтобы тела в машине сгорали без остатка. Но так и было. У Марио было много родных, и они похоронили его с пышной процессией на кладбище в Куинсе.
На следующую ночь после похорон, в квартиру начали ломиться какие-то люди, говоря, что они из муниципальной группы по борьбе с наркомафией. Я хотела позвонить в полицию, или своим детективам, но телефон оказался отключён. Тогда Арии придумал бросать вниз мебель и бутылками в окна дома напротив, чтобы они вызвали полицию. Мы кричали, что было сил, но в три часа ночи на улице никого не было, пивная была закрыта, сборщики мусора пока не появлялись. Нападающие сломали дверь, застрелили собаку, нас связали. Потом они начали обыскивать квартиру. Рылись везде, разбили раковину, ванну и унитаз, вскрыли паркет, вспороли матрасы и подушки. Простучали стены и потолок. Их было шестеро — в масках, спортивного вида мужчины в костюмах, пальто и дорогих ботинках. Они были как сумасшедшие. Они не разговаривали, но работали слаженно и быстро. После того, как я ещё раз казала, что не знаю, где ты, и что от тебя не было писем и звонков уже очень давно, не найдя ничего, один ибандит снял маску. Это был Стронджер. Он набросил мне на шею капроновый шнур, и начал душить на глазах детей со словами:
— Смотрите, как задыхается ваша мать, ей больно, она умирает! Если хотите её спасти, скажите, где ваш отец.
Когда я почти умерла, на улице и в доме началась стрельба. Что-то взорвалось. Арни и Джордж начали кричать:
— Полиция, на помощь!
Стронджера застрелил снайпер через окно и я осталась жить. Началась стрельба в доме, потом на лестнице, потом в квартире. Один из захватчиков хотел застрелить меня, но промахнулся из-за взрыва светошумовой гранаты. Он попал в Арни. Арни был ранен в живот. Но на наших мучителей напала не полиция, а кто-то другой. Нападающие были увешаны оружием с головы до ног и могли делаться невидимыми. Наверное, это были какие-то секретные армейские подразделения, или банда наркоторговцев. Когда появилась полиция, её начали обстреливать обе стороны. Квартал был оцеплен, появились вертолёты и бронетехника национальной гвардии. Но когда они начали зачистку дома, внутри они застали только трупы и горящие квартиры. Первая банда была уничтожена, а вторая банда растворилась в воздухе, оставив только стреляные гильзы и лужи крови. На следующий день, когда я дежурила в госпитале Roosevelt у палаты, где лежал Арни, ко мне подошёл человек и сказал, что его зовут Майкл, что его прислал «Блогер» и они друзья. Он сказал, что это они освободили нас во время перестрелки и что ему поручено охранять нас. Потом он сказал, что нам ни в коем случае нельзя уезжать из Нью-Йорка. Новую квартиру он уже подобрал.
Я спросила, кто за нами охотиться.
Он ответил, что не может рассказать подробности. Но он сказал главное — ты жив и выполняешь ответственное задание.
— Вы из NASA? — спросила я.
— Скорее всего да, — сказал он…
— Вот это да, чёрт меня побери! — Берсерк покачал головой, — агентура Свертца всегда пыталась мешать работе с рекрутами на Земле, но чтобы атаковать семьи уже завербованных солдат, такого я ещё не слышал! Как они узнали, что ты на нашей стороне? Как они узнали о жене?
— Как они узнали? Что за сафари на моих детей? Командор обещал для них безопасность! Зачем мне защищать Натоотвааль, если они погибнут? — начал кричать Уайтгауз, — нападение на них совпадает с охотой на «Кровур», нас предали!
— Погоди, — Берсерк снова принялся за чтение;
— Майкл дал мне ключи и нотариально заверенные бумаги на дом в Эвансвилле, штат Индиана и сказал, что дом принадлежит тебе и туда можно будет отправиться сразу после «нормализации».
— Откуда у него дом и почему на счету такие деньги? — спросила я, — и кто были эти люди?
— Когда он вернётся, пусть он сам расскажет, — ответил Майкл, — а мы вас будем охранять.
Ночью Майкл вывез нас в Ричмонд, в дом почти на берегу Доуэр-Бей, где каждое утро нас будят гудки порта. Вот уже неделю мы здесь. В Индиану он меня не пускает, видимо «нормализация обстановки» ещё не наступила. Он дал мне планшет, куда пришло твоё письмо. Я долго плакала от радости и потом плакала от страха, что могу больше тебя никогда не увидеть. Рони, родной, у меня седые волосы на висках и я перекрасилась в блондинку. Представь! Арни скоро поправится и пришлёт тебе какой-нибудь рисунок на космическую тему!