- Силен, чертяка! Так и быть, место инкуба твое! Беру себе в штат, - и щелкнула по лбу так, что голова загудела, а в глазах потемнело.
- Нет... я... хочу... Надо... мне... домой... - выдавил, задыхаясь, Осман Петрович.
- Какое домой? - покачала головой ведьма. - Сейчас чуток подправлю, и будет в самый раз... Не хуже, чем за бугром. Хэллоуин, три раза ха! Мы тоже не пальцем деланы!
С ректором творилось что-то странное, все тело жгло огнем, ломило кости, а в паху... Мужчина перевел взгляд и обомлел. Его член увеличивался в размерах, словно в той пошлой навязчивой рекламе из интернета.
- Эээ... - потрясенно выдохнул Осман Петрович. - Эээ... Стой, стой! Хватит! - достоинство уже доставало до колен.
- Думаешь? - с сомнением цокнула зубом ведьма и подмигнула. - Сейчас кубики наколдую...
- Какие кубики? - совсем ошалел несчастный то ли от радости, то ли от ужаса.
- На торсе! Сейчас, погодь... - ведьма выудила из воздуха айфон. Тот самый, с трещиной на стекле! Его айфон, зараза! - Так... Что там у нас?.. Окей, гугл, покажи мне картинку инкуба... Хвост имеется? Ага, вот какой...
Еще один щелчок пальцами, и запекло в заднице, короткий свинячий завиток бесовского хвоста вдруг распрямился и начал расти.
- Нет, нет, нет! Дорогая! Ты не так поняла! - бросился на колени несчастный.
Ведьма нахмурилась и потрясла айфон, притопнув ногой.
- Да грузись же ты! Ага... хм... О как... Ладно, сделаем хвост с кисточкой... Проказник какой!
Хвост на конце сплющился, хрюкнул и превратился в треугольную кокетливую кисточку.
- А вот рога... Эй, тебе какие нравятся? Винтовые? - ведьма тыкнула ему в лицо экран айфона, на котором был брутальный красавец с бараньими полуметровыми рогами. - Или вот такие? - движение пальца, и картинка на экране медленно отрисовалась, показав интеллигентного мужичка с бородкой и такими же аккуратными рожками.
- Ник-к-к-акие... - ректор исхитрился и выбил у нее айфон.
Ведьма грозно ухнула и наклонилась за упавшим на пол телефоном, а Осман Петрович, повинуясь наитию свыше, схватил ее за косичку и дернул.
- Пусти! - противно заверещала старуха.
- Домой меня отправляй! Живо! - но жиденький хвостик волос выскользнул из пальцев, оставив в ладони колючку, кольнувшую кожу.
- Отдай... - просипела ведьма, вдруг побледнев. - Отдай!
Колючка, наполнившаяся невинной ректорской кровью, стала расти в руке, расправляя лепестки диковинного цветка. Это был высушенный цвет папоротника! Ректор увернулся от ведьмы, сбив ее с ног мощным новоявленным хвостом, и выскочил из шатра. Но успевшие вымахать бараньи рога зацепились за его полог, протащив за собой и шатер, и запутавшуюся в нем ведьму. Разумеется, Осман Петрович тоже полетел на землю, но цветка не выпустил, хотя тот уже разросся до размеров метровой пиццы. Вонял он, кстати, преизрядно, мусорной помойкой и авиационным бензином.
- Не трожь! Не смей! - полузадушенно вопила ведьма позади.
- Домой! Домой! Домой! - ректор навалился на живой цветок и подмял под себя. Вокруг потемнело, заскрежетало, расхохоталось и...
... и выплюнуло несчастного в хмурое утро 31 октября.
- Куда ж ты, чертяка, прешь! - замахнулась на него грязной тряпкой уборщица. - Помыто! Аль не видишь?
Осман Петрович бросился к тете Нине, обнял ее и закружил в объятиях вне себя от радости. Вернулся! Господи, счастье-то какое! Дома! Уборщица от удивления замолкла, а потом принялась отбиваться от охальника шваброй:
- Изыди, бес!
Но чем больше ударов доставалось ректору, тем больше он возбуждался. Тяжесть в паху стала нестерпимой, и уже не владея собой, он принялся сдирать синий халат с тети Нины, намереваясь овладеть несчастной прямо на полу. Она заорала еще громче, и тут распахнулась дверь кабинета.
Глазам удивленных проверяющих предстала пикантная картинка. Тощая ревизорша потрясенно выдохнула, нервно поправив очки:
- Какой громадный...