На полном ходу в меня врезалась иномирянка. Фу, еще и вся в слезах. Ну и кто уже успел обидеть это недоразумение, хоть и хорошенькое.
— Мисс Кэтрин! — прорычал, придержав ее за талию, чтобы не упала.
— Ой, мамочки… — пискнула она и спешно вытерла слезы. — Извините.
— Я вам не мамочка и даже не папочка. Почему вы тут сырость разводите и в соплях по коридорам носитесь?! — проворчал недовольно.
— Почему вы такой сухарь? — выпалила эта нахалка, враз успокаиваясь.
— Ей-ей, будет драка! — ехидно потер лапки Маршалл.
— Я? Сухарь? — От такой наглости у меня брови на лоб поползли, коркой хлеба меня, еще никто не обзывал.
— Вы! Вас совсем не интересуют окружающие? Что, если у кого-то проблемы? Быть может, кому-то ваша помощь не помешала бы! — выпалила она, беззастенчиво посмотрев мне в глаза. Надо же, даже кулачки сжала.
А я нервно сглотнул. Как можно не утонуть в этих фиалковых озерах? От слез они потемнели и стали похожи на грозовое небо, раскрашенное закатными лучами солнца.
— За мной! — прорычал, скрываясь за раздражением, и отвернулся, чтобы взять себя в руки, пошел к кабинету.
— Я ничего не нарушила, чтобы идти к вам на ковер. — Она гордо задрала подбородок, обошла меня и спокойным шагом направилась прочь по коридору.
Что?! Я был настолько шокирован такой реакцией, что даже не стал ее останавливать, зато смерил суровым взглядом студиозов, собравшихся посмотреть на шоу.
— Ни у кого нет своих дел? — поинтересовался с нотками ехидства и предвкушения в голосе. — Соскучились по внеплановым занятиям?
С удовольствием пронаблюдал, как адепты оперативно разбежались по своим комнатам. Наглой фиалки тоже не было видно.
— И фто, ей эфо фойфет ф фук? — спросил Маршалл, дожевывая непонятно где экспроприированный пряник.
Вот же вороватая натура! Вечно найдет, чем бы полакомиться и что умыкнуть. И ведь не отучишь, свято верит, что берет свое, честно заработанное.
— Не-е-ет, — улыбнулся своим мыслям. — Есть идея! — Уже не скрывая ехидной улыбки, развернулся и отправился осуществлять задуманное.
Старик, как и всегда, нашелся на стадионе. Он сидел на высокой трибуне и смотрел за тренировкой. Совсем юные игроки, из младшей группы, носились по полю и всеми способами пытались загнать кворта — маленького, очень шустрого и хитрого зверька — в небольшие, плетенные из камыша ворота противника.
Я немного понаблюдал за их неумелой возней на поле, как они падают, сбивают друг друга с ног, пытаются направить зверька в нужные ворота при помощи простеньких заклинаний. Старый магистр, не видя никого вокруг, выкрикивал указания и советы, но больше ругался на нерадивых учеников.
— Кхм… — кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Артурчик, мальчик мой. — Добродушная улыбка тронула старческое лицо, превращая строгого учителя в доброго дедушку. — Я уж думал, не дойдешь до родных пенатов да старика не проведаешь.
— Времени нет, магистр Ивар, — честно повинился, присаживаясь рядом.
— Эх, все вы, молодые, куда-то торопитесь… — вздохнул старик и улыбнулся в седые усы. — Так, значит, пришел по делу? — спросил с толикой ехидства в голосе.
— По делу, — не стал отпираться и юлить. — Тут новая адептка прибыла…
— Посреди семестра?! — удивился он, перебивая.
— Это долгая история, — отмахнулся от расспросов. — Она чуть с ног меня не сбила, шустрая очень…
— Но не шибко ловкая, — покачал он головой и не стал комментировать.
— Вот хотел ее вам в команду порекомендовать. Скоро же турнир? — уточнил, глядя на поле с игроками.
— Через месяц. А хорошие игроки всегда нужны… — вздохнул он. — Не готовы мы в этом году к турниру, ну ты и сам видишь. — Магистр по-старчески поцокал языком, покачав головой.
— Так вот, думаю, Кэтрин Самерс справится, — сообщил я. — Она в группу разгильдяя Ландса хорошо впишется. И как вы его только капитаном поставили?! — спросил в недоумении.
— К игре он относится очень серьезно, — пожал плечами Ивар. — А как он учится по остальным предметам, меня совершенно не касается.
— Важно уметь думать, а не только противника с ног сбивать, — вздохнул, вставая. — Хорошего дня, тренер, — улыбнулся, прощаясь с ним, совсем как пятнадцать лет назад, уходя с последней своей тренировки.
Глава 4
Кэтрин
Эх, жизнь моя жестянка… То изгой, то попаданка!
Этот ректор… Настоящее проклятие!
Вот как так можно, едва выйдя из комнаты, сразу столкнуться именно с ним? Неужели совсем не было других вариантов? Почему из всех судьба выбрала его? И какой же он все-таки сухарь! Невыносимый, гадкий сухарь!