— Какой ещё правитель? — опешила я, приплясывая на месте.
— Наш, Создателями призванный, — хмыкнул нахал.
— Ты, что, сдурел? — обозлилась я. — Открывай, болван!
— Права такого не имею, — с заметным удовольствием сообщил он. — Среди ночи могу открыть только Членам королевского семейства. Вы член?
— Да ты знаешь, кто я? — возмутилось мое высочество, разумно, впрочем, не озвучивая собственные регалии. Только скандала с пьяным ректором тут и не хватало.
— По голосу слышу, что не член, — с ленцой констатировал мерзавец. — Тогда кто? Профессоров я всех знаю. А больше никому по ночам открывать не положено. Тем более пьяным студиозам. Утром приходи, позову твоего куратора и пущу.
— Ах ты, скотина! Открывай, говорю!
Я со всей силы ударила кулаками в створку. Полыхнул зеленый отблеск, и меня отшвырнуло назад.
— Защита Академии расценивает твои действия, как нападение, — хохотнув, пояснил он, пока я мотала головой, сидя в уличной канаве. — Может, заодно и намагичишь чего-нибудь? Будет ещё веселее.
Даже до моих пропитанных вином мозгов дошло, что злорадное предвкушение в его голосе — это неспроста. Поэтому я, кое-как утвердившись на ногах, развернулась и потащилась прочь: «Завтра я с тобой по-другому поговорю, только ты меня не узнаешь, поганец!»
Глава 3. Аппетит прОходит во время еды
Утро добрым не бывает. Эта мысль настойчиво вертелась в моей больной голове, пока я рылась на полке с зельями. Настой, избавляющий от последствий хорошей пирушки, именуемый среди наёмников «похмелин», нашёлся в самом дальнем углу. Впрочем, радостный возглас тут же сменился разочарованным стоном. Судя по дате на этикетке, он был давно и безнадёжно просрочен.
Я швырнула бесполезный пузырёк в ведро для отходов и, глухо ругаясь сквозь зубы, развернулась к длинному столу: придётся заняться практическим зельеварением прямо сейчас. Ректор, распространяющий на десяток метров вокруг отвратительный запах перегара, станет слишком большим потрясением для Академии Стихий.
На испещрённую разноцветными пятнами и подпалинами столешницу спланировали корешки и несколько банок с порошками. Убедившись, что не ошиблась в выборе ингредиентов, я зажгла огонь под небольшим котелком.
Пятнадцать минут спустя, хорошенько перемешав бурлящее варево и уже предвкушая скорое избавление от признаков похмелья, я взялась за бутыль, украшенную кривым черепом. Нет, яда там, разумеется, не было. Ярко-синяя жидкость обладала очень сильным слабительным эффектом и это свойство сохраняла при любой обработке. Соответственно, передозировка могла оказаться чреватой. Наёмник во время боя, резво уносящийся в кустики — мёртвый наёмник. А мне нужна была всего одна капля. Конечно, лучше было бы воспользоваться пипеткой, но она куда-то запропастилась, и искать её у меня не было ни времени, ни желания.
Высунув от усердия кончик языка, я накренила бутыль над варевом.
— А что это будет? — раздался звонкий голосок за моей спиной.
Охнув от неожиданности, я чуть не уронила бутыль. Естественно, слабительного в зелье попало куда больше положенного. Злобно смахнув испорченное варево в ведро для отходов вместе с котелком, я обернулась. В дверях стоял мелкий паренёк в каких-то обносках.
— Ты кто? — тупо поинтересовалась я. — И как сюда попал?!
Вопрос мог бы показаться странным, но в данном случае вполне закономерным. Дело в том, что в моем доме нет живой прислуги. Вообще никого из живых нет, только духи, закольцованные лично на меня. Так делали все, кто желал иногда оставаться в одиночестве, и при этом не заниматься бытовыми делами. Ну, и количество покушений в собственном доме резко стремилось к нулю. Всем известно, что проще всего к жертве подобраться через прислугу, а духов не подкупить и не запугать. Так кого они могли пустить в мое логово?!
— Ну, вот, — с заметной обидой нахмурился пацан. — Сами же звали, а теперь «ты кто?»
— Звала? — мозг заклинило окончательно.
— Вы весной через нашу деревню проезжали. Даже грамотку мне дали. Вот. Только её Ваша нечисть забрала.
— Какая нечисть? Как тебя зовут хоть?!
— Оли я. Ладно, раз не ко двору пришлась, то пойду.
Девочка? Она развернулась на пятках, гордо вздёрнув веснушчатый нос.
— Да погоди ты, не петушись, — остановила я её, начиная что-то смутно припоминать. — Ты из Серогорья?
— Ну, да, — Оли кивнула и шмыгнула носом.
Тут до меня, наконец, дошло. Серые горы — бедная холмистая местность почти в центре Белого континента. Караваны туда не водят, да и монстры почти не встречаются. Боевому магу или наёмнику делать там совершенно нечего. Тем более что местные жители магии побаиваются, а многие так и вовсе считают её происками демонов и страшным грехом. А я весной перепутала дорогу на развилке, и моё высочество занесло в это самое Серогорье. И вот там-то мне и встретилась девчонка-оборвыш, со жгучим любопытством наблюдавшая за банальными фокусами, вроде костра, пылающего без дров. И аура у неё полыхала посильнее моего костерка.