Оли смотрела на это буйство расширившимися глазами и даже, кажется, начала осторожно пятиться к двери. Это слегка привело меня в чувство, и я поманила девчонку пальцем. Она склонилась над книгой.
— Смотри. Тут страницы склеились. Ты начала варить Лесную свежесть, а продолжила вот это — самовосстанавливающуюся массу для питания домашних духов. Я только не пойму, откуда запах такой мерзкий. Ни то, ни другое так пахнуть не должно.
Приблуда, сдвинув бровки, сосредоточено водила по строчкам пальцем.
— Это я виновата, что воняло, — она опустила голову, но я не дала ей в очередной раз разреветься, ободряюще потрепав по вихрам.
— Показывай.
— Вот, — Оли ткнула обломанным ногтем в последнюю строчку на странице. — Сухие яйца…
— Красных лесных муравьёв, — не глядя, по памяти продолжила я. — Они так не воняют. Кстати, где ты их взяла?
— Так я про муравьёв не видела, — хихикнула она. — Дальше там молоко было…
— Ну, это уже из смеси для духов.
— Угу. А я подумала, что, если подсохшие яйца годятся, то свежие будут ещё лучше. В тесто-то завсегда утренние лучше вчерашних класть…
— Так ты туда перепелиных яиц натолкала? — снова захохотала я.
Она развела руками, и я, смеясь, притянула её к себе, взлохматив короткие вихры:
— Это зелье назовут в твою честь. Пошли, поужинаем, а потом попробуем его изобразить, Только на этот раз в лаборатории и без самовосстановления.
Глава 5. Иное слово, что корова, вылетит — отмываться устанешь
Несмотря на то, что поспать мне удалось всего полтора часа, в ректорский кабинет из портала я шагнула в преотличнейшем расположении духа. Конечно, частично это было заслугой Бодрящего настоя, небольшой флакон с которым я осушила, проснувшись. Но в большей степени меня радовала здоровенная бутыль с Помойной свежестью. Ночью мы с Оли таки довели это варево до ума. Оно больше не увеличивалось в объеме с безумной скоростью. Правда, от запаха тухлых яиц избавиться не удалось, но мы и не особо старались. Главное, что радужное зелье Свежесть смывала сразу и без усилий. Единственной каплей дёгтя в этой бочке с нектаром было то, что моя лаборатория теперь больше напоминала филиал лесного болота. Но с моей страстью к рискованным экспериментам это случилось далеко не в первый и, скорее всего, не в последний раз.
Весело насвистывая, я понесла бутыль в больничный корпус. Старичок-целитель, принюхиваясь и с подозрением поглядывая на раннюю гостью, всё-таки пустил меня к своим пациентам. Видимо, мой ночной визит оказал на него неизгладимое впечатление. Впрочем, неприязнь исчезла без следа, едва мой ассистент при помощи принесённого зелья избавился от радужной раскраски на физиономии.
— Это гениально! — воскликнул старик, едва Лоен радостно убежал в душевую, нежно прижимая к тощей груди плошку с толикой дурно пахнущего варева. — Ваш талант к зельеваренью — дар Создателей.
— Это не только моя заслуга, — поморщилась я. Терпеть не могу, когда меня незаслуженно хвалят. А если ещё и за ненавистное котломарательство… Фу! — Основной состав — работа моей ученицы. Я его только немного усовершенствовала.
— Вы решились возродить институт ученичества? — округлил глаза целитель.
Я прикусила язык, но было поздно. Пришлось кивнуть.
— Профессор Аленна, — старик вдруг поднялся с дивана, где мы сидели, поджидая Кирри, и, встав передо мной, поклонился. — Когда я узнал, что ректором назначили молодую девушку, то был недоволен. Простите. Думаю, всё взвесив, Вы со мной согласитесь. Академия Стихий сейчас переживает не лучшие времена. И в такой период назначение неопытной девчонки, а Вас я представлял себе именно такой, могло стать концом этого древнейшего учебного заведения.
Пока я хлопала глазами, пытаясь сообразить, мне сейчас хамят или хвалят, он перевел дух и продолжил ещё более воодушевлённо.
— Теперь я вижу, что поспешил в суждениях. Под руководством такого талантливого и самоотверженного человека, как Вы, Академия Стихий сможет снова стать тем, чем была столетия назад: лучшим учебным заведением Белого континента! Если Вам понадобится помощь, профессор Аленна, вы можете всегда рассчитывать на меня.
Он снова поклонился и, не ожидая ответа, ушёл куда-то в задние комнаты. И хорошо, что ему не приспичило услышать от меня что-нибудь подходящее к случаю. В бедовой голове моего одуревшего высочества царил полный сумбур. Во-первых, я не понимала, с чего бы Академии «переживать не лучшие времена». Дотации она получает немаленькие, преподов — хватает, судя по письмам, недостатка в желающих нацепить мантию студиоза тоже нет. Так в чём проблема? И второе, что меня обеспокоило ещё сильнее, это восторг и лёгкое недоверие, прозвучавшие в голосе старого целителя при упоминании ученичества. Помнится, я что-то читала об этом, будучи студиозой. Ничего такого страшного, вроде, не было. А непопулярным ученичество стало скорее потому, что много школ. Кому захочется вешать на себя обузу в виде сопливого малолетки, если его можно отправить в школу или Академию, а потом получить уже готового ассистента? И дешевле, и удобнее.