Ровно через пятнадцать минут на столе появилась стопка растрёпанных бухгалтерских книг. Покосившись на новоявленную колонну, едва не подпершую потолок, я глухо застонала. Это и за год не разобрать. А учитывая, что мое замороченное высочество и без того обвешано обязанностями, как караванный буйвол тюками, да ещё и ни ифита не смыслит в бухгалтерии, мне суждено мирно помереть от старости рядом с этой кипой.
Но долго предаваться унынию мне не дали. Появился мой ассистент и с натугой втащил в кабинет объёмистый тюк.
— Это что? — опешила я. — Неужели Вы не слышали о багажном плетении, лер Лоен?
— Прос… Простите, Профессор Аленна, — прохрипел он, утирая выступившую на лбу испарину. — Я купил только самое необходимое, и по городу носил под багажным плетением. Но, к сожалению, совершенно забыл про особенности ворот Академии… А свиток был только один…
— Всё хорошо, — чтоб не заорать матом, пришлось призвать на помощь остатки аристократического воспитания, ещё не забитые бурным ключом академической жизни под плинтус реальности. Как он мог забыть, что ворота сшибают любые плетения, проходя сквозь них ежедневно? — Не стоит извинений.
— Вы так великодушны, лерра Аленна, — улыбнулся он.
Я списала несколько фамильярное обращение на усталость и улыбнулась в ответ:
— Вы очень мне помогли, лер Лоен. Благодарю Вас.
Как это хлыщ оказался рядом, присосавшись к запястью слюнявым поцелуем, я даже не поняла. Но упомянутое воспитание не позволило мне не только вырвать руку из потных ладошек, но даже вытереть её о штаны впоследствии. Я мило улыбнулась и погрозила пальцем.
— Разве так положено обращаться с ректором?
Это-то и оказалось моей роковой ошибкой. Уж не знаю, что такого Лоен усмотрел в обычном светском ответе, но он с громким стуком приземлился на колено передо мной, вновь завладев ещё не просохшей рукой. А дальше я просто молча обалдевала, с каждой фразой всё глубже впадая в натуральный ступор.
— О, Аленна! Вы так прекрасны и великодушны!
«Эмм… О чём это он?!»
— Я столько времени мечтал сказать Вам об этом!
«Интересно, сколько, если я впервые его увидела вчера болтающимся кверху задом под потолком?»
— Я влюблён так искренне, как только может любить истосковавшееся по теплу одинокое сердце!
«Мне даже неинтересно, в кого! Пусть мне кто-нибудь объяснит, при чём тут я-то?!»
— Вы так прекрасны, что просто не можете не быть доброй и нежной!
«Да неужели? Кто так жестоко обманул этого идиота?»
— Поэтому я прошу у Вас милосердия!
«А давай, я тебе лучше золотой дам? Или даже два?»
— Позвольте мне жить, богиня! Позвольте мне любить!
«А чем моё обслюнявленное тобой высочество мешает?!»
— Станьте моей женой!
— Ты что, охренел?! — ляпнула я вслух.
— Простите, что? — подавился очередным высказыванием Лоен.
— Я хотела сказать, — спохватилось моё офигевшее высочество, — что для чувств такой глубины прошло слишком мало времени, чтобы верить в их искренность.
Он тряхнул головой, видимо, решив, что моё первое высказывание ему почудилось:
— Я понимаю Вас, лерра Аленна. Но я сумею доказать Вам искренность своих чувств! Вы увидите, как я умею любить!
С этими словами он снова облизал мою руку и, наконец, убрался из кабинета. Создатели, что это было? При первой встрече Лоен не показался мне храбрецом, способным не только влюбиться в дочь правителя, но ещё и признаться ей в этом.
Сбросив на дверь искорку блокирующего плетения, я тщательно вымыла руки, не пожалев парочки чистящих зелий для ран из неприкосновенного запаса. Ифит его знает, что за психоз обострился у моего ассистента. Вдруг это заразно?
Взглянув на часы, я махнула до скрипа отмытой рукой на гору бумаг, подпирающую потолок. Домой. Вручу Оли обновки, надеюсь, этот болван действительно купил всё необходимое, поужинаю по-человечески и пороюсь в своей библиотеке. Что-то мне подсказывало, что простой оговоркой про ученицу я подложила своему невезучему высочеству большую свинью.
Глава 6. И ректор ума наберётся, коль около студиозов потрётся
А дома вовсю воняло. И чем бы вы думали? Правильно! Именно тухлыми яйцами! Это уже становится традицией. Отвратительной традицией!
Мое обозлённое высочество, пнув тюк с одеждой для мелкой, рвануло в коридор и чуть не сшибло приблуду с ног.
— Это не я! — тут же завопила Оли, не дав мне вставить ни слова.
— А кто тогда?
— Оно само, — она развела руками с самым невинным видом.