Отправив к профессору Карне духа с сообщением о своём отсутствии, я шагнула к порталу. В конце концов, среди актуальных проблем, кроме ректорского кресла, над моей больной головой висело неизвестно чем грозящее ученичество.
Мелкая встретила меня прямо у портала. Ещё ни о чём не подозревая, я потрепала приблуду по вихрастой голове:
— Что у нас сегодня развалилось?
— Ничего, — улыбнулась она.
— Вот и замечательно!
— Только…
Тут бы мне насторожиться, но нет, я всё еще витала в розовых облаках, тем более, что мигрень неожиданно отступила:
— Если стены целы, остальное — ерунда.
— Наверное. Мне даже понравилось.
— Ты о чём вообще, мелочь? — машинально поинтересовалась я, отдавая духам приказ приготовить ванну.
— Про картинку. Красивая.
— И где ты нашла красивые картинки? В библиотеке?
— Да нет же! — она закатала рукав, и я чуть не села прямо на пол.
На предплечье у приблуды красовался грифон — символ правящего рода.
— Откуда это у тебя?! — мой вопль наверное был слышен и на улице.
— Не знаю! — перепугалась мелкая. — Я ничего не делала! Оно само!
Смутные подозрения шевельнули волосы на затылке, и моё перепуганное высочество, забыв про ванну и зелье от синяков, галопом поскакало в библиотеку.
«Всё не так плохо, — уговаривала я себя, переходя от одного стеллажа к другому в поисках нужной книги. — Всё не так плохо…» Старинный талмуд «О связях родственных, любовных и магических» нашёлся в самом тёмном и пыльном углу после того, как я вспомнила, что как-никак магичка, и активировала поисковое плетение. Пять минут спустя у меня появился десяток причин обозвать своё неразумное высочество глупой курицей.
Правильно говорят: сам себе не подгадишь, никто с тобой не справится. В отношении моего тупоголового высочества этот принцип срабатывает всегда.
Во-первых, я умудрилась заключить с мелкой бессрочный договор на ученичество и даже не заметить. Мне ли не знать, что самые древние и мощные обряды до смешного просты в исполнении? Что, обладая Силой, надо следить за своим языком? Но, нет… Я дала мелкой одежду, накормила её за своим столом, а потом добровольно согласилась взять её в ученицы. Всё! Никакой «защиты от дурака» для одной слабоумной принцессы обряд не предусматривал.
Во-вторых, в ознаменование сделки у девчонки появилась татуировка грифона, а у меня какой-то непонятный орнамент, будто нарисованный пьяным наёмником на столе в паршивой таверне. Не дай Создатели, Па увидит эту «красоту». Он же ни в жизнь не поверит, что сие — символ ученичества.
В-третьих, ученика полагалось везде таскать с собой, не оставлять надолго в одиночестве, оберегать и защищать. Особенно, защищать, проклятый договор связывал жизни: расквасит Оли себе нос — плеваться кровью будем вместе, свернёт шею — я тоже отправлюсь в Бездну.
Конечно, были и некоторые плюсы, вроде увеличивающегося магического резерва и обязанности ученика так же холить и лелеять учителя, как и он его. Но до чего же ничтожными выглядели подобные бонусы… На резерв моё высочество и так никогда не жаловалось, а для того, чтобы «холить и лелеять», буде у меня возникнет такая дикая потребность, в доме два десятка домашних духов имеются. Да и армию слуг в папочкином дворце никто не отменял. Им только волю дай: насмерть «залелеют».
Нервно хмыкая, я перечитала список обязанностей ученика:
— «Учиться со всем старанием». Ещё бы, раз уж удалось найти идиота, вроде меня, подписавшегося на эту каторгу! «Готовить из того, что даст учитель, убирать и в прочих потребностях всяко обслуживать учителя». Можно подумать, духи плохо справляются. А уж свои способности уборщицы мелкая продемонстрировала ещё в первые дни…
Я содрогнулась, припомнив «уборочку» в лаборатории, затеянную приблудой.
Запищавший в кармане кристалл связи заставил меня подскочить.
— Что?! — рявкнула я ещё более злобно, чем в первый раз.
— Ох, какие мы сердитые, — рассмеялся Макса.
— Ещё какие, — буркнула я. — Чего желаете, государь-наследник?
— Всего лишь напомнить дорогой сестричке, что торжественный ужин, на котором она обещалась присутствовать со своей ученицей, через час.
Насмешливый голос братца оказал на меня обычное действие: бешенство, волнами омывавшее мозг последние несколько часов улеглось. Но, получив обратно способность трезво мыслить, я насторожилась: с чего это Макса решил напомнить об ужине? Можно подумать, без напоминаний мне могло прийти в голову проигнорировать недвусмысленное приглашение царственного Па.