Герцог ди Руаз горестно вздохнул.
— Ты слишком жесток к этим девушкам. Они просто жаждут любви. Вы действительно собираетесь с Нериссой пожениться?
— Она ещё не в курсе, — Альберто раскрыл первую папку. — Читай, отец. Разве ты не для этого сюда приехал?
— Прежде ты был со мной помягче.
— В детстве разве что.
— Мне казалось, что я для тебя хоть какой-то авторитет. Слишком уж это дико, когда сын кричит на родного отца. Я понимаю, что во многом был неправ, поступал не так, как тебе бы хотелось, и уж точно очень сильно обидел твою матушку, но ты всё ещё не можешь мне этого простить, Берто. Это жестоко, тебе разве не кажется?
— Мне кажется, что ты сам виноват во всём, что между нами случилось.
Герцог ди Руаз вздохнул.
— И всё же, до того момента, как тебя отправили в эту академию, ты был помягче. Я понимаю, когда прислал тебе распорядительное письмо, это было шоком, но… — герцог ди Руаз грустно вздохнул. — Мне б хотелось что-то сделать для тебя…
— Ты не присылал мне распорядительное письмо, — Альберто подозрительно взглянул на отца, — только личное уведомление. К слову, официальное прошение с тобой?
Отец скривился. Очевидно, эта тема и вправду была ему неприятна, но он достаточно покорно вынул из внутреннего кармана камзола какой-то документ.
Альберто принял бумагу из его рук очень осторожно, так, чтобы случайно не соприкоснуться с герцогом ди Руазом. Он даже не заметил, что их отношения стали до такой степени натянутыми, но, очевидно, к тому давно уже всё шло. Альберто предполагал, что рано или поздно это должно было случиться — отцовской властности не хватало на то, чтобы принимать более-менее чёткие решения. Он был известным политиком, но, тем не менее, часто не дотягивал до статуса, который занимал.
Официальное прошение, написанное мелким, убористым почерком, Альберто сразу не понравилось. Он узнал, разумеется, его автора — и с этим отцу действительно было бы трудно поспорить. Когда сам король, даже в их демократическом государстве, изъявлял желание отправить маркиза ди Руаза в ссылку в какую-то паршивую академию, никто не смел встать на его пути…
Взгляд Альберто метнулся к слову "маркиз" с удивительным подозрением.
Почерк был несколько другой. Да, буквы повторили в точности, но связи между ними несколько отличались от тех стандартных, что использовал Его Величество. Альберто не мог бы поручиться за это, ведь он не был большим специалистом в области анализа почерка, но однажды, когда ди Руаз вёл очень серьёзное дело, он имел возможность переписываться с королём.
Только одно слово.
Другим почерком.
Чужим.
— Отец, — Альберто прищурился, — ты ничего не хочешь мне объяснить? Может быть, мне известна причина, по которой ты чувствуешь себя таким виноватым? М? Я жажду подробностей. И чем больше, тем лучше. Молчать не советую, — он подался вперёд. — У меня большой, огромный следовательский опыт, и я умею выбивать показания из преступников.
Герцог ди Руаз поморщился.
— Ты слишком внимательный. Но, как видишь, это пошло тебе на пользу. Я ведь знал, что Нерисса здесь. Должен был как-нибудь столкнуть вас. Господин Крессман рассказал мне о том, что Нерисса отказалась выйти за тебя замуж, а ты несколько несмел в отношениях, вот я и решил…
Герцог запнулся на полуслове, но не потому, что не мог найти в себе силы закончить такую красивую, но всё-таки ложь. Нет — просто ему на голову свалился свиток.
Альберто успел поймать бумагу первым и мигом развернул её. Увиденное, впрочем, заставило его мгновенно побледнеть.
— Это ужас, — прошептал он. — Нерисса…
"Наше терпение лопнуло, — гласило сообщение. — Когда повсюду честных людей ожидают коррупционные действия, они вынуждены противостоять им, как могут. Вы получите свою невесту и, соответственно, невестку в тот момент, как все наши требования будут удовлетворены".
Ниже следовал перечень всего, что жаждали похитители.
— Они украли Нериссу, — Альберто зло прищурился. — Уничтожу. На месте уничтожу, — он швырнул отцу перечень требований.
— Здесь не подписано, — герцог ди Руаз мигом вскочил на ноги. — Надо отправить на экспертизу, выяснить…
— Можно подумать, я не знаю, кто тут требует справедливости и места ректора! — Альберто сжал руки в кулаки. — Я разотру их в порошок. Проректоры! Одуванчики! Вопрос только один: куда они её отвели… И насколько там опасно. Замок-то разваливается!
Подтверждая слова Альберто, с потолка сорвался кусок штукатурки — и опять приземлился на голову герцогу ди Руазу.
Глава тридцать четвёртая
Всё, что запомнила Нерисса — это занимательного размера камушек, свалившийся с потолка. Профессор Биурман и профессор Ларстайн ещё так характерно, синхронно вскрикнули, тыча пальцами вверх, Крессман вскинула голову, а потом перед глазами стало темно-темно.
Шишки на лбу не было, зато Нерисса нащупала неровные края раны — неужели всё-таки этот камень рассёк ей голову? Не тошнило, ничего перед глазами не плыло — но, собственно говоря, и плыть-то было нечего. Крессман видела вокруг только сплошную темноту. Прошло пять, десять минут, потом и больше, времени должно было с головой хватить, чтобы привыкнуть к мраку, но никакого прогресса в распознавании местности не оказалось.
Нерисса попыталась сесть. Удалось не с первой попытки, всё тело затекло и ужасно ныло. Нерисса не страдала прежде от болей в спине, а сейчас была готова поклясться, что даже разогнуться не сможет.
Где она? Это точно не медицинский корпус. Ни окон, ни каких-нибудь щелей в стенах, потому что ветра нет… Для Змеиного Замка — уникально, но Нерисса была готова поклясться, что находится на территории академии. Общий магический фон не поменялся, и привкус запустения на языке только усиливался.
— Проклятье, — прорычала Нерисса. — Да что ж такое…
Где-то вдалеке мигнул свет, всего на секунду озарив коридор, и она увидела верёвку, плотно связывающую её запястья.
Похитили?
Перед глазами вновь пронеслись последние секунды в сознании — два профессора, с ужасом отскочивших в стороны, потом вспышка магии и, вероятно, промелькнувшая в голове этих недалёких людей идея. В их глазах она была кем, секретаршей, не способной закончить первый курс? Наверное, Биурман и Ларстайн чувствовали, что зашли в тупик…
Ну, или Нериссу выкрали не они, а она подозревала ни в чём не виновных людей, находясь, скажем, в подвале в лапах каких-нибудь вампиров, а совсем рядом, спутанные, связанные по рукам и ногам, валялись и Ларстайн с Биурманом.
В этом варианте развития событий Крессман почему-то очень сильно сомневалась.
Она всё-таки сумела вывернуться и нормально сесть. Укоризненного взгляда, направленного в сторону запястий, не хватило, чтобы верёвки тут же превратились в прах, и Нерисса впилась в них зубами, посылая магический импульс. Всё же, её магия подчинялась не так хорошо, как можно было надеяться.
Огонёк вспыхнул не сразу. Крессман почувствовала, как обожгло запястья, запахло паленым — из чего они скрутили эту проклятую верёвку?! — а потом стянула наконец-то верёвку прочь и освободила руки.
Точно такие же путы были и на ногах, но Нерисса решила подождать. Пользоваться магией, рассыпать колдовство направо и налево — не лучший из вариантов действия, Крессман очень не хотелось остаться тут без элементарного запаса сил, в плену у… У кого?
Светлее не становилось, разве что тлеющие верёвки случили каким-никаким, но всё-таки источником света. Нерисса позволила себе добавить ещё немного огня, и теперь она могла различить хотя бы очертания места, в котором находилась.
Это была старая тюрьма в подвалах Змеиного Замка, о ней девушка читала в книгах, хотя никогда не была здесь лично. Там писали, правда, что магия не должна работать, но, очевидно, для подобного эффекта требовалось активировать неизвестно какую функцию, а её похитители не посчитали нужным это сделать.