Вольдемар снова призвал Дух, велев тому передать писательнице, хотя, какая она теперь ко всем демона писательница, чтоб та немного порезала руку любым острым предметом. Даже мальнькой капли будет достаточно.
— Почему Вы не сделаете это сами? — резонно поинтересовался Сторож Академии.
Почему? Потому что, наверное, ему тяжело находиться рядом с женщиной, считащей то притягательное волшебство, которое возникло между ними, дурью. Потому что Анастасия безумно раздражает его своим упрямством, своим идиотским характером, но при этом он... Он хочет её.. Не просто как соблазнительную девушку, а скорее, всю... целиком, вместе с огромным количеством тараканов в светловолосой хорошенькой головке. И осознание столь очевидной истины причиняет ему какую-то странную, непривычную боль.
Конечно, этого Вольдемар Духу не сказал, всего лишь сославшись на гору дел и забот.
Спустя пару часов, Ротфорд вернулся, леветируя маленький ножик, которым девица, ругаясь и жмурясь от страха, если верить рассказу Сторожа, проколола палец.
Вольдемар взял долгожданный предмет, а затем направился в мастерскую, где можно было в тишине и покое, закрывшись ото всех, поработать на предмет определения рода Анастасии Лебедевой. Ему понадобилось совсем немного времени. Лорд Эстера отложил нож в сторону и, неверяще уставившись в пустоту, несколько мгновений просто сидел дурак дураком, широко окрыв рот из-за той информации, которую смог получить в результате своих опытов. Потом Ловец резко вскочил и рванул прочь из Академии, направляясь к императорскому дворцу. Пользоваться телепортацией он сейчас категорически не мог, потому как мысли его скакали, словно блохи на приблудной уличной собаке.
Вольдемар влетел в покои императора, который, ругаясь по чем зря, разбирал почту, поступившую от правителей соседних государств. Его возраст уже давным-давно подошёл к тому этапу, когда, по мнению коронованных коллег, Аргус должен жениться. Вот только сам император с такой постановкой вопроса был категорично не согласен. Ему все эти предлагаемые кандидатуры дочерей, сестёр и даже тёток даром были не нужны.
— Вольдемар? Что случилось?
— Аргус, очень коротко. Анастасия родилась в нашем мире. Ребёнком её спрятали в соседней реальности. Теперь она снова тут.
— Ээээ... Это очень коротко, мой друг. А подробности?
— Они не важны. Главное — другое. Я провел анализ её крови. А теперь... Хорошо, что ты сидишь...
— Вольдемар! Я тебя пришибу! Говори уже!
— Анастасия Лебедева — дочь драконов.
Император застыл с нераспечатанным до конца письмом в руках, абсолютно глупо хлопая глазами.
— Нет! Этого не может быть. Они вымерли более трехста лет назад! Всем известный факт! Иначе не было бы Диких земель, потому что, только эти плюющиеся огнём сволочи способны уничтожить всю нежить подчистую!
— Да, мой император! Именно! Но то, что Девица принадлежит роду мудрейших верно также, как то, что я—Лорд Эстера. Понимаешь теперь, почему на неё организовали покушение? Она-чистокровный стопроцентный дракон. Вернее драконица. И мне совершенно не понятно, отчего её сила мертва. Или спит... Я не знаю. Все это очень странно. Более того, получается мы — ни сном ни духом, а Король мертвых очень даже в курсе.
Император отбросил почту в сторону и принялся метаться из угла в угол, периодически замирая, чтоб донести другу свои важные мысли.
— Эстера, чертяка, ты понимаешь, что это значит? Если мы сможем разбудить её зверя, проблема Диких земель навсегда будет решена! Один единственный дракон способен выжечь заразу окончательно! Понимаешь? И ещё! Ведь откуда-то она появилась? Значит, можно предположить, что эти чешуйчатые гады вовсе не сдохли, как нас уверяют летописи, а благополучно прячутся в своих горах.
Аргус застыл, глядя затуманившимся от возможных перспектив взглядом на хмурого Лорда ректора.
— Что с тобой? Ты не рад?
— Пока ещё нечему радоваться. По факту у нас всего лишь совершенно бездарная девица.
На самом деле, Вольдемар просто-напросто отчётливо понимал, что женщина, к которой он успел странным образом привязаться, теперь стала совсем далёкой, недоступной, и от этой мысли ему становилось все тоскливее, а сердце наполнялось горькой пустотой.
Пятнадцатая глава
Настя, честно говоря, сама не знала, отчего её все так безумно бесит. Версия, высказанная ректором, особо сердце не волновала. Лебедева настолько привыкла быть сиротой, что, в принципе, совершенно не чувствовала разницы, какие именно родители её бросили, из обычного безмагического мира или здешние. Она одинаково была не нужна своей матери, ровно, как и отцу, при любом раскладе. Этот этап страданий, осознания своей никчемности, а также ущербности она уже пережила лет в тринадцать. К чему теперь дёргаться? Даже, если допустить, что, на самом деле, родиной являлась волшебная реальность. Принципиально такой факт ничего не менял.