Все тут же притихли, изумленно глядя на одноглазого. Один лишь Невилл по-прежнему смотрел на Алису и заметил, как та нервно переступила с ноги на ногу.
— Я был на прошлой неделе на базаре в Каулаке и видел там эту парочку! — продолжал кричать здоровяк. — И точно так же эта девчонка без проблем влезла на шест! Да вы посмотрите на нее, она даже не устала нисколько! Я вам говорю, это исчадие ада! Должно быть, сам этот аттракционист ее такой специально сделал!
— Да зачем ему это надо? — непонимающе выкрикнул кто-то из толпы.
— Чтобы завлекать народ, конечно же! — не смутившись ответил одноглазый. — Чтобы такие болваны, как мы, поверили, что тоже сможем туда залезть! Я тоже поначалу поверил. — Он вдруг показал всем вокруг свои перебинтованные руки. — И вот, посмотрите теперь!
— Он правду говорит! — крикнула из толпы какая-то женщина. — Его имя Кривой Хью, и более честного человека во всем Каулаке я еще не встречала!
Снова толпа зашумела, только теперь уже гневно. И разом двинулась вперед, намереваясь проучить нечестного аттракционщика. Двинулся и Невилл, да только совсем с другой целью. Уж больно страшно ему стало за Алису. Такая красота, такая невинность, а пропадет ни за грош. И, рванувшись быстрее всех вперед, он схватил девочку за руку, которая оказалась на удивление теплой. Еще ни у кого Невилл прежде не встречал таких теплых рук. Что и говорить — неземное создание.
— Бежим отсюда, — шепнул он Алисе и в суматохе стал проталкиваться с нею к выходу с площади. Она шла за ним покорно, не вырываясь, ничего даже не спрашивая. Должно быть, понимала, что этот парень ей и вправду вреда не причинит.
На площади меж тем раздались тревожные сирены и показались несколько стражников с виброхлыстами. Невилл поежился, вспомнив, как однажды случайно угодил под удар одной такой плетки. Целую неделю потом спина болела. Поэтому он скорей потащил Алису в сторону от толпы, за удачно оказавшийся рядом цирковой шатер. Оттуда перебежками они наконец-то выбрались к самому выходу из рынка, где Невилл оставил свой снегоход. Новую знакомую он посадил в прицеп, завел драндулет да газанул на всей скорости к дому. Надо ж было где-то Алису от гнева людского укрыть.
Девочка всю дорогу сидела, с любопытством озираясь вокруг, и даже не спрашивала, куда и зачем они едут. Удивительное все-таки создание! Невилл порасспросил ее как следует и узнал, что хозяин того балагана действительно нанял ее помогать ему, узнав про ее необыкновенную силу. Правда, откуда эта сила в ней взялась, Невилл так и не смекнул. Она про свое прошлое говорила как-то туманно, не рассказывая толком, откуда пришла. «Оно и понятно, — подумал Невилл. — Сейчас время такое, что никому доверять нельзя. Я б ей тоже не поверил, если б она таким ангелом не была».
Алиса вдруг внимательно оглядела его с головы до ног и как-то осторожно спросила:
— А ты ведь мутант, да?
— Господь с тобой! — сплюнул через плечо Невилл. — Нельзя такие вещи вслух говорить! И с чего ты вообще взяла?..
— Тогда почему кожа у тебя такого… странного цвета? — спросила она и осторожно дотронулась до щеки парня, отчего тот весь так и вздрогнул. — Я думала, это последствия радиации…
— Глупышка, — не сдержавшись, прыснул он. — Я таким родился, и вся моя семья еще с сотворения мира такой была. Ты что, негров ни разу не видала?
Она удивленно покачала головой. Вот те раз! И правда, не от мира она сего. Ну значит, Невиллу еще предстояло стать ей верным учителем и провожатым.
***
Бабушка, разумеется, заругалась, увидев в доме незнакомую белую да еще и, судя по всему, богатенькую девчонку, но Невилл уверил ее, что Алиса останется у них только на одну ночь, потому как ей и правда некуда идти. «Завтра что-нибудь придумаем, а, может быть, бабуля об этом уж и забудет», — добавил он про себя. Бабушка поворчала еще для виду, да и успокоилась, тем более что внук привез с базара травяные леденцы, ее любимые. Посасывая их, она особенно крепко засыпала по вечерам.
Внезапной гостье Невилл отвел местечко в сарае, ибо больше класть ее было некуда. Постелил соломки помягче, притащил с чердака старое и пыльное, но зато теплое одеяло. Все это время Алиса наблюдала за ним с интересом.
— Ты извини, но я не могу у тебя остаться, — произнесла вдруг она. — Мне нужно идти.
— Оставайся, мне не жалко, — улыбнулся он. — Куда ты пойдешь в такой мороз?
— Я совсем не мерзну, — возразила она и, помолчав, добавила: — Мне нужно идти к голубой звезде.
Вот те раз! Невилл так и застыл, едва не выронив из рук тюк соломы. Теперь понятно, почему она вся такая «неземная»!
— Нету никакой голубой звезды, — сказал он. — Это все выдумки, детские сказки. Люди уходят ее искать, а потом… умом трогаются, — добавил он, с содроганием вспомнив отца.
Алиса же в ответ улыбалась:
— Нет, она действительно существует. Мне об этом говорили мои видения, а они никогда не лгут.
Невилл на это только плечами пожал. Ну что тут будешь делать, когда человек вбил себе в голову невесть что и не хочет тебя слушать! Решил про себя, пусть отправляется, коли ей это надо. Только вот выставить ее из дома просто так он тоже не мог.
— Останься хоть на одну ночь, — попросил он. — Сейчас на улице опасно, там стражники шныряют, ищут наверняка тебя из-за того балагана. У нас такие люди, обманщиков не любят.
Алиса помолчала, видать, раздумывая, и кивнула.
Этой ночью Невилл спал сладко, без снов. Должно быть, даже Седрик забоялся такого ангела в доме и не явился.
На другое утро Невилл проснулся рано и стал думать, как тяжело будет ему расставаться со своей гостьей. Хоть и странная она во всех смыслах и к тому же белая, но нравилась она ему неимоверно и хотелось, чтоб побыла у него еще хоть чуточку. С мыслью уговорить ее он направился в сарай, да так и застыл на пороге. Алиса еще спала, вытянувшись на соломе, и одеяло, свернутое комком, валялось в стороне. На бледных прежде щечках девочки играл румянец, ресницы чуть подрагивали, а тонкие губы растягивались в мечтательной улыбке. Невилл и залюбовался на нее — глаз было не оторвать. Внезапно ощутил он нутром некий странный холодок, что поднимался от самого низу. Прежде такое он ощущал только раз, когда в одном из богатых домов засмотрелся на бесстыдно оголенные ноги черной служанки, что, нагнувшись, мыла пол.
«Господи, неужели?! Да быть такого не может! — тут же одернул он сам себя. — Чтобы к такой что-то чувствовать! Она ж сама доброта, сама невинность! И потом, чтобы ниггер — и к белой? Невозможно».
Однако ж странное чувство все не покидало паренька, и потому он отправился в гараж. Всегда, когда нужно было отвлечься, Невилл перебирал движок снегохода или просто делал что-нибудь руками.
Но, едва он принялся за дело, как снаружи раздался громкий и страшный вой сирены. Выскочив из гаража, Невилл обомлел: в свинцово-сером, подернутом снежной мглой небе неспешно плыл сверкающий голубизной электрожабль. А на борту его, что самое ужасное, красовалась выведенная черным страшная нацистская каракатица или, проще говоря, свастика.
— Всем жителям деревни собраться на главной площади! — гремел изнутри усиленный громкоговорителем голос. — При малейшей попытке к побегу расстреливаем на месте!
Кинувшись в дом, Невилл кое-как успокоил плачущую бабушку. Нацисты в окрестных селениях появлялись нечасто и, как правило, старостам удавалось откупиться от них. Если же выкупа им казалось мало, то они «для порядка» расстреливали парочку «неполноценных» или же забирали к себе нескольких младенцев. Но сейчас вроде бы в деревне с продуктами все было в порядке, и оставалось только надеяться, что эти твари окажутся сговорчивыми. Главное одно — не бежать ни в коем случае. Стрелять действительно начнут.