Я осторожно обошел «форд» и смело направился к дому. Это было грубейшей ошибкой с моей стороны: принять парочку в машине за влюбленных.
Смело войдя в дом, я с помощью маленького фонарика принялся обшаривать все места, где можно было спрятать труп. Я так увлекся поисками, что слишком поздно услышал приглушенный хлопок, а вслед за ним и звук разбитого стекла. Значит, выстрелили из пистолета с глушителем. Тот, кто стрелял в меня, прицелился в отражение в зеркале. Его подвела темнота. На второй выстрел я не дал ему шанса и бросился на пол, открыв в ту же секунду стрельбу из своего кольта. В подобных случаях прицеленный огонь никто и никогда не ведет. Попасть можно только случайно.
Выпустив последний патрон, я услышал приглушенный женский крик. Но в следующее мгновение с того места, откуда он донесся, раздался выстрел из пистолета, разнесший вдребезги вазу, стоящую над моей головой.
Стряхнув с себя осколки вазы, я навострил уши: тишина! Потом послышался шум удаляющихся шагов. Я ни с места, лежу и слушаю. На подобный трюк попадалось много болванов. Когда до меня дошло, что нападавший действительно уходил, я бросился вдогонку… Но было уже поздно. Когда я добежал до калитки, то увидел, как женщина, напоминавшая фигурой Грацию, вскочила в машину, в которой раньше сидели влюбленные. За ней еще не захлопнулась дверь, как автомобиль рванул с места в карьер.
Я в свою очередь вскочил в машину и включил зажигание. Машина ни с места! После двух-трех неудачных попыток я понял, что с двигателем что-то не в порядке. Открыв капот, я увидел, что кто-то отсоединил провода зажигания. Пока я с ними возился, ругаясь на чем свет стоит, прошло несколько драгоценных минут. Вскоре я сидел за рулем машины, мчавшейся в ночи, как сорвавшаяся с цепи пантера.
В больнице первым, кто попался мне после ночного сторожа, был доктор Кук.
— Вы помните меня, доктор? Я тот самый пациент, который чуть не отдал богу душу, когда его укололи иглой, отравленной кураре! Вы меня тогда спасли.
— А, ну, конечно! Вы этот… как его… ах, да, частный детектив из Нью-Йорка.
— Совершенно верно! Мне хотелось бы увидеть миссис Грацию Калливуд, ее положили к вам несколько часов назад.
— Очень жаль, но я вряд ли смогу чем-нибудь помочь, господин…
— Бакстер, — подсказал я.
— Да, да, Бакстер! Пациентка отдыхает и ее состояние…
— Я знаю, знаю, — перебил я его. Но речь идет о моей жизни и смерти.
Кук сморщил лоб, видимо, раздумывая над моими словами.
— Вы знаете, ее охраняет полицейский. Кроме того, мне сказали, что она…
— Правильно! Она убила двух человек. Но это было неизбежно. Она не могла поступить по-другому. Отведите меня к ней, доктор. У меня совсем мало времени!
Доктор как-то искоса посмотрел на меня и, молча повернувшись, пошел вперед. Я за ним.
Полицейский, охранявший Грацию, спал. Я, конечно, не стал его будить, а молча проскользнул мимо него. Я бесшумно подошел к кровати, на которой лежала Грация. На ее восковом лице отражалось страдание.
— Она отсюда никуда не… не выходила? По крайней мере, в последние часы?
Задав вопрос, я почувствовал, насколько он глуп.
— А как бы она смогла это сделать в том состоянии, в котором она находилась, да еще под присмотром этого бравого полицейского?
Кук смотрел на меня, выражая взглядом свое неудовольствие.
— Действительно, под присмотром! — хмыкнул я, указывая на спящего полицейского.
Доктор вместо ответа деликатно засунул руку под одеяло и показал мне цепь, которой Грация была прикована к постели, а затем сказал:
— Она отсюда не может никуда уйти, разве что в тюрьму. В Лос-Анджелесе с убийствами не шутят? Он еще что-то говорил, но я его уже не слушал. Я чувствовал, что моя стройная теория рушится. Но с другой стороны… Я даже облегченно вздохнул. Грация не могла стрелять в меня час назад. И потом, ведь это она спасла мне жизнь, без колебания выстрелила в Гервина Гранта и Красавчика Китаезу. Какая же я неблагодарная тварь, если мог такое подумать о ней.
Выйдя из комнаты, я решил поехать на Самсет-бульвар, чтобы закончить прерванные поиски. Труп, если такой существует, должен находиться там и ни в каком другом месте. Но была еще одна деталь, которая поразила меня с самого начала, и мне хотелось разобраться, в чем тут дело.
— А где Клер? — спросил я. — Хотелось бы еще раз выразить ей свою признательность. Она много сделала для меня и миссис Калливуд.