Я не знала, что отец был не один. Даже не замечала сидевшего в кабинете Сантьяго, сосредоточившись на своей трагедии, пока отец не оттолкнул меня – он всегда поступал так на людях, хотя наедине проявлял теплые чувства. Выражение его лица все еще всплывало в памяти. Он был смущен. Стыдился меня.
И я помнила, как резко вытащила волосы из пучка, скрывая глаз, пока Сантьяго его не увидел.
Тогда я впервые увидела человека, завладевшего полным вниманием и привязанностью моего отца. Даже в тринадцать лет я знала причину. Семья де ла Роса могла бы возвысить нас. И как бы мне ни было больно, я уже тогда понимала, что это самое важное для моего отца. Даже важнее детей.
– Почему Сантьяго де ла Роса выбрал меня? И что ты мне не договариваешь, Абель?
Брат изучающе посмотрел на меня.
– Имеешь в виду, зачем ему так унижаться? Богатый и могущественный суверенный сын решил взять в жены крестьянку?
– Ты ведь знаешь, что это форма классовой дискриминации? Вся созданная вами кастовая система. И если в их глазах я – крестьянка, значит и ты...
Абель схватил меня за горло и прижал к стене, прежде чем я смогла закончить. В его глазах полыхала ярость, пока он все сильнее сдавливал мне горло.
Я хватала его за предплечья, впиваясь ногтями в плоть.
– Абель!
Брат резко мотнул голову к верхней ступени лестницы. Он ослабил хватку настолько, что я тоже смогла посмотреть в том же направлении, заметив завязывавшую шелковый кремовый халат мать.
Она посмотрела на меня, а потом снова на Абеля.
– Не тебе ее наказывать. Если оставишь следы, неизвестно, чем это может для тебя закончиться.
Никакой просьбы не делать мне больно. Лишь страх перед последующим разоблачением.
Я не знала, чему удивляться больше. Тому, что мама вмешалась или же тому, что Абель, казалось, стал размышлять над ее словами. Он же ненавидел мою маму. И даже несмотря на то, что она отлично это скрывала, я знала, что мама побаивалась Абеля.
Брат вновь посмотрел на меня. Он снова усилил хватку и приблизил ко мне свою голову, его лицо оказалось в дюйме от моего.
– Думаешь, тебе под силу специально вывести меня из себя? – он отпустил меня и отступил ровно настолько, чтобы оглядеть. – Завтра тебе укажут твое место. Я не только доставлю тебя, но с радостью буду стоять рядом и наблюдать.
Я с трудом сглотнула, хватаясь за горло. Абель меня ненавидел. Я это знала. Но его тон и выражение глаз меня по-настоящему испугало.
Брат отвернулся и зашагал вверх по лестнице, так и оставив мои сумки. Молча пройдя мимо моей матери, он исчез в своей комнате.
Я же не двигалась с места, смотря на маму. Все так же прекрасна, даже если ее будят среди ночи. И столь же холодна.
– Ты здесь всего две минуты, а уже доставляешь неприятности, – произнесла мама.
– Я тоже рада тебя видеть, мам, – отозвалась я, наклоняясь за сумками. Мне не терпелось поскорее добраться до своей комнаты, чтобы оказаться подальше от матери. Схватившись за перила, я стала подниматься, пытаясь успокоить дико бьющееся сердце и дрожь в руках.
Она скрестила на груди руки и наблюдала за мной, пока я поднималась, а потом шла по коридору к своей старой комнате. Я уже распахнула дверь и хотела шагнуть внутрь, когда мама окликнула меня.
– Айви.
Я замерла, а потом обернулась, все еще держась за ручку двери.
– Не смей нас позорить.
Айви
Я то погружалась в сон, то просыпалась. Моя старая кровать казалась чужой. Слишком маленькая, чересчур придвинутая к стене, а темно-розовая марля вокруг выглядела совсем детской. Протянув руку, я коснулась материи, вспоминая, как она мне нравилась. Раньше я притворялась принцессой в башне.
Через окно, которое я распахнула, чтобы проветрить комнату, со свистом проникал ветер. Занавеска колыхалась, поигрывая светом от фонаря в саду. Взглянув на тени, танцевавшие на дальней стене, я вспомнила, как занималась тем же самым в детстве. Я видела зловещие фигуры, ветви деревьев снаружи рождали жуткие картины, однако мои глаза все же вновь закрылись.
Я не знала, заснула ли на минуту или час, но когда вновь проснулась, в окно стучал дождь. Мне следовало бы закрыть створку, иначе мама пришла бы в бешенство. Вся эта влажность. Будто ее заботил дом.
Потерев лицо, я выпуталась из одеяла и села. Сперва у меня закружилась голова, но подобное случалось каждый раз, когда я впервые поднималась по утрам, потому просто закрыла глаза, ожидая, пока все пройдет. Внезапно я услышала шорох, а потом словно кто-то прошел к окну и закрыл его.